Георгий Чулков - Жизнь Пушкина

Смерть Пушкина помешала осуществиться этому журнальному союзу первого русского поэта с вождем тогдашней демократии.

В «Современнике» сотрудничали все старые литературные друзья Пушкина — В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, князь В. Одоевский, Денис Давыдов, Н. М. Языков, Е. А. Баратынский, барон Розен, А. И. Тургенев, М. П. Погодин и др. Из новых сотрудников примечательны три имени Кольцова [1140] Кольцов Алексей Васильевич (1809–1842) — русский поэт, сын воронежского мещанина. Писал стихи о деревенской жизни, радости труда, общении с природой. На смерть Пушкина откликнулся стихотворением «Лес». , Тютчева и Гоголя.

Пушкин познакомился с Гоголем в 1831 году. Гоголю тогда было двадцать два года. Он с благоговением смотрел на поэта, понимая его значение. И Пушкин угадал сразу в этом провинциале художника необычайного. Они никогда не были близки, хотя в письмах к украинским приятелям Гоголь хвастался дружбою поэта. Пушкин в это время слишком был занят своею новою жизнью, и ему трудно было делить с Гоголем его странную судьбу и разгадывать его замысловатые загадки. Но повести и комедии Гоголя Пушкин оценил, как должно. К тому времени, когда стал издаваться «Современник», Гоголь успел уже завоевать признание своего таланта, блистательного и дикого, мудрого и лукавого. «Как изумились мы русской книге, которая заставляла нас смеяться, мы, не смеявшиеся со времен Фонвизина!» — пишет Пушкин в заметке по поводу выхода в свет «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Пушкин знал и ценил «Арабески». «Вслед затем явился «Миргород», где с. жадностью все прочли и «Старосветских помещиков», эту шутливую, трогательную идиллию, которая заставляет вас смеяться сквозь слезы грусти и умиления, и «Тараса Бульбу», коего начало достойно Вальтер Скотта…»

Пушкин подарил Гоголю сюжет «Ревизора» и сюжет «Мертвых душ» — акт необычайной щедрости поэта. Гоголь доказал, впрочем, что он достоин подарка. Пушкин как будто изнемогал от избытка сюжетов и тем, которые возникали в его душе, несмотря на тревожную и мучительную жизнь. Поэта убили, когда он не успел осуществить и половины замыслов, о коих мы узнаем по его черновым записям и программам. Не кончена «Русалка», не кончены так называемые «Сцены из рыцарских времен»; осталась в кратких набросках комедия об игроке, уцелела какая-то сцена в тюрьме, план пьесы о сыне палача, конспект драмы о папессе [1141] …конспект драмы о папессе… — Ее героиней должна была стать папесса Иоанна, занимавшая папский престол в IX в. под именем Иоанна VIII. … А сколько было повествовательных замыслов: отрывок «Гости съезжались на дачу…» (1828), «На углу маленькой площади…» (1829), «Роман в письмах» (1829), «Повесть о прапорщике черниговского полка» (1830), «Роман на кавказских водах» (1831), «Русский Пелам» (1835), «Мы проводили вечер на даче у княгини Д.» (1835), «Цезарь путешествовал…» (1835), «Мария Шоннинг» (1835–1836) и др. Этот список неполон.

А сколько погибло статей по цензурным условиям! Таковы, например, «Александр Радищев» [1142] «Александр Радищев» — статья Пушкина предназначалась для третьей книги «Современника». Черновая редакция была закончена в апреле 1836, впервые опубликована в 1857 г. и «Путешествие из Москвы в Петербург» [1143] «Путешествие из Москвы в Петербург». — Такой заголовок статья, публиковавшаяся ранее под названием «Мысли на дороге», получила в 1933 г. (в автографе она не была озаглавлена). Пушкин работал над ней с перерывами в 1833–1834 и 1835 гг. По цензурным причинам эта статья не могла появиться в свет. .

Надо удивляться душевной твердости, с какою Пушкин продолжал свой великий труд в страшных условиях тогдашней семейной его жизни, подлых дворцовых интриг, журнальной ненависти и унизительной материальной нужды. В эти последние годы поэту нередко приходилось обращаться к ростовщикам. Долг его превышал уже сто тысяч рублей. Пушкин продолжал, однако, обдумывать новые повести и драмы. Его к себе влекут и темы лирические — темы смерти, нравственной ответственности, творческого подвига, последнего смысла бытия. А в это время светская титулованная чернь изощрялась в своих сплетнях и глумлениях над честью поэта. Пушкина травили. Входя в салон, где тотчас же толпа светских поклонников окружала Наталью Николаевну, Пушкин чувствовал, что он для этих пустых и суетных людей не более, как неловкий и смешной муж красавицы, и он заставлял вспоминать о себе как о поэте опасным огнем эпиграмм или такою желчной и злой стихотворной сатирой, как пьеса «На выздоровление Лукулла».