Александр Семченко - Молодежь семидесятых

Запомнился мне Владимир Федорович Брайцев. Он тоже был активным и верным «служакой». Правда, после перестройки он сильно изменился. Был служителем в некоторых подмосковных церквях. Иногда в разговоре они любил рассказать о наших добрых взаимоотношениях. Чего никогда не было. По свидетельству одной сестры, именно он якобы отбирал у Карева конспекты проповедей, когда тот спускался с кафедры в Московской церкви. Он был завхозом в Московской церкви. О нем ходили разные толки, в основном отрицательные.

Я уже упоминал Вениамина Леонтьевича Федичкина. Он изменился к молодежи после того, как Евгений Гончаренко женился на его дочери. Его дети были членами молодежной группы. Он заигрывал с Советом по делам религии. Ответственным чиновникам этого органа очень нравилось, когда число церквей за год уменьшалось и это отражали отчеты. И вот дошло до момента, когда по логике сокращения в областях церквей уже вроде бы быть не должно, а они были. Разгорелся скандал. Данные о сокращении подавали уполномоченные по областям. Вениамин Леонтьевич отвечал за несколько областей. Получилось, что он в угоду власти сократил на бумаге слишком много церквей. Пересокращался! Но это все на уровне слушков. Хотя непосредственно не касалось молодежного служения. Но мы его считали человеком по ту сторону баррикад.

Мы не говорили о Михаиле Яковлевиче — «молодом» Жидкове. Он нес служение пресвитера Центральной московской церкви. По должности он всегда соприкасался с нами. Жидков замечал молодых, в том числе и меня. Он помог мне финансово накануне свадьбы. Он пожертвовал 350 рублей. Но постепенно молодежь отдалялась от него. Давления Совета по делам религии возрастало. Жидков старался наладить отношения с непокорными молодежными лидерами: со мной, с Епишиными. Пригласил нас к себе домой. Нас принимала его жена, Лидия Ильинична, ныне здравствующая. Михаил Яковлевич все равно оставался для нас представителем власти, желающий урезонить и успокоить молодежь своей церкви. Он закончил учебу в Англии и отличался особым методом проповеди что многим молодым людям нравилось. Но общение с ним давалось непросто. Мы наступали, отстаивали свои права: в частности, об избрании дополнительных дьяконов. В мое время в церкви был пресвитер и всего три дьякона. Для такой большой церкви — 5 тысяч членов — этого было мало. Этот аргумент никто не мог оспорить. Власти дали в итоге согласие на избрание дополнительных дьяконов. Появился сначала один, потом второй, а потом — как прорвало. Договорились избрать целую группу дьяконов — чуть ли не двенадцать человек. Мы протолкнули свои кандидатуры: Алексея Кузнецова, Ивана Кораблева, Алексея Громова. Руководство церкви предложило своих шесть кандидатур, которые нас однозначно не устраивали. Но мы пошли на этот компромисс, так как избранный дьякон становился членом руководства. За всех проголосовали единогласно. После собрания ко мне подошел Жидков и говорит: «Все замечательно, но как‑то скучно». До этого у нас были жаркие баталии и обсуждения.

Помню первое членское собрание. После служения я вышел под кафедру и сказал: «Братья и сестры, сейчас будет членское собрание». Старушки и другие члены церкви послушно садятся. Михаил Яковлевич опять выбегает на кафедру и говорит: «Нет–нет, братья–сестры, собрание закончено. Расходитесь».

Я выскакиваю под кафедру: «Нет–нет, сейчас будет членское собрание. Кто хочет, тот пусть останется». Народ в основном остался. Ко мне спустился Михаил Яковлевич и мы, как могли, обсудили повестку дня. Так путем открытого неповиновения мы пробивали свои права. После этого членские собрания стали проводиться регулярно, и на них решались самые важные вопросы.

После приезда Евгения Гончаренко в церкви был образован третий молодежный хор. Два уже было. Первым руководил Ткаченко, вторым хором руководил Валерий Никифорович Крошкин, он оставил добрую память о себе в Московской церкви. Он занимался ремонтом органа, звуковым сопровождением в церкви. У него был свой кабинет, полный аппаратуры. Мы иногда к нему приходили во время служения. Отношениями с ним молодежь дорожила. Я сам играл во втором хоре на кларнете и пел. Самая активная молодежь потом перешла в третий хор. Гончаренко поставил условие: его хористы подчиняются только ему как регенту и никакому другому музыкальному служителю. Третий хор, чисто молодежный, просуществовал довольно долго. Пел он нечасто, в основном по праздникам. Но был очень популярен. Это и заслуга Жидкова в том числе.