Венди Берри - Принцесса Диана

— Нужно приготовить бергамотовый чай для принца, — сказал он и громко добавил: — Он всегда пьет его, когда проснется, но я не позволяю ему спускаться вниз.

Я осталась внизу, а Кен поднялся в комнату принца с подносом, на котором стояла фарфоровая чашка с блюдцем. У Чарльза были крепкие зубы, но он, тем не менее, старался не употреблять сахара. Поэтому Кен клал ему в чай ложечку меда.

В это же время Фэй вошла в соседнюю спальню и разбудила Диану.

Через несколько минут послышались ужасные стоны и кряхтение, сопровождаемые ритмическим стуком. Чарльз выполнял свои ежедневные подтягивания на перекладине, установленной в дверях ванной. В последующие месяцы и годы я всегда могла определить, когда он проснулся, по включенному радио, обычно «Радио-4», и по бухающим звукам утренней разминки.

Подтягивание было не единственным упражнением, которое выполнял принц перед тем, как принять ванну. Иногда он делал упражнение для пресса. При этом Кен или Майкл, сменный камердинер, садились ему на лодыжки, а одетый в одни боксерские трусы Чарльз, лежа на специальном мате в «голубой» комнате для гостей, заставлял себя сорок раз принять положение «сидя».

Жаль, но мне ни разу не довелось увидеть немного смущенного Кена, облаченного в аккуратный синий пиджак и фланелевые брюки, сидящим на ногах Чарльза, пока тот занимается зарядкой.

В ноябре было уже довольно холодно, и Диана лишилась возможности поплавать утром, что она всегда делала в летние месяцы. В то первое утро она приняла ванну и около восьми тридцати, небрежно одетая, спустилась вниз. В это время я чистила ковер в гостиной ручной щеткой.

— О, Венди, ради Бога, зачем вы пользуетесь этой штукой? — воскликнула она, входя в комнату.

Я объяснила, что начала работать в семь часов и не хотела никого будить.

— Тогда почему бы вам не начинать уборку после восьми, а до этого заниматься другими делами, — сказала она. — Мы с принцем не обращаем внимания на шум, когда уже встали. С таким древним приспособлением уборка всего дома займет много часов.

С этими словами она вошла в столовую, где на буфете с прошлого вечера остались нарезанные фрукты, злаки, льняное семя. Большой обеденный стол накрыли к завтраку пластиковой скатертью. Приборы были расставлены на одном конце — для принца во главе стола, а для Дианы слева от него. Принцессе были приготовлены половинка розового грейпфрута и две упаковки йогурта. На дальнем краю стола лежала подборка утренних газет: «Таймс» для принца, а также «Мейл», «Экспресс» и новая любимая газета принцессы «Тудей». По воскресеньям Чарльз читал «Санди Таймс», а Диана предпочитала «Мейл он Санди» и «Санди Экспресс».

Барбара Барнс обычно готовила завтрак себе и мальчикам наверху, куда продукты доставлялись накануне вечером. Таким образом Чарльз и Диана могли несколько часов провести вдвоем. Это не всегда удавалось, поскольку Уильям иногда спускался в комнату Дианы и забирался к ней в постель после того, как рано утром успевал побывать в кровати Барбары.

Хотя Барбара — стройная привлекательная женщина со светло-каштановыми волосами — могла очень холодно держаться с остальным персоналом, она действительно умела находить общий язык с мальчиками, особенно с Уильямом. Она была старомодной нянькой в том смысле, что ее первейшей заботой (даже если она об этом никогда не говорила) был наследник престола. Она не пренебрегала Гарри, но все замечали особую заботу и внимание по отношению к старшему сыну.

После девяти часов Чарльз и Диана перешли с газетами в гостиную и попросили еще кофе. Я поднялась наверх вместе с Фэй, чтобы привести в порядок кровати и ванные комнаты супругов.

В Хайгроуве существовало правило: прислуга могла входить в комнаты хозяев только в том случае, если дверь была открыта. Закрытая же означала, что внутри кто-то есть, и он не хочет, чтобы его беспокоили. В ветреные дни это правило приводило к неразберихе, поскольку никто не знал, находится ли кто-нибудь в комнате или дверь захлопнулась от сквозняка.

Постельное белье в спальнях Дианы и Чарльза менялось всякий раз, когда они приезжали, то есть каждые выходные. Если они оставались в доме и в будни, то простыни менялись раз в пять дней. То же самое относилось к «голубой» и «зеленой» спальням. Исключение делалось лишь тогда, когда белые простыни нуждались во внеочередной стирке. С Дианой это случалось довольно часто. Постель оказывалась измазанной косметикой или была полна крошек от печенья и шоколада, когда она или мальчики грызли сладости в кровати.