Михаил Мельтюхов - Мифы Великой Отечественной (сборник)

Кроме того, чаще всего приводились данные по общей численности войск Красной Армии без учета ее пространственного расположения. Поскольку с точки зрения этих общих цифр немцы не имели численного превосходства, причины катастрофы начали искать в проблемах, лежащих вне плоскости оперативной и стратегической обстановки. Более того, ставшие известными цифры численности советского танкового и авиационного парка заставляли искать нечто великое и ужасное. Должно было случиться что-то страшное и необычное для того, чтобы в столкновении двух равных (с точки зрения достаточно абстрактных цифр) одна из них начала стремительно откатываться назад. Словно сломалась некая маленькая, но важная деталь в большом механизме, называемом армия большой страны.

Вообще говоря, мотивом поиска небольшой детали, из-за которой все рухнуло, была слабая надежда на простое изменение истории. Если деталь была небольшая, то ее можно было исправить. Красная Армия выстояла бы под ударами противника и война не прокатилась бы по всей европейской части страны, калеча и убивая людей и целые семьи. Сопутствующим продуктом обнаружения этой маленькой детали было бы назначение «стрелочника», ответственного за ее отсутствие или неисправность. Одним словом, движущей силой изысканий был лучик надежды. Понимание неотвратимости и неизбежности катастрофы было слишком тяжкой ношей.

Поиски детали, из-за которой все случилось, не прекращаются вот уже шесть десятилетий. В новейшее время появились завиральные теории о «забастовке» армии, личный состав которой был недоволен советской властью. Соответственно фактором, который позволял одним махом всех побивахом, стал политический строй. Предполагается, что царь-батюшка на троне вместо богопротивного генсека был бы надежной защитой от всех бед. Ранее люди были изобретательнее. В качестве рецепта счастья предлагалось приведение войск в боевую готовность. Выдвигался тезис, что если бы немногочисленные дивизии армий прикрытия были бы подняты по тревоге на день-два раньше, ситуация бы принципиально изменилась. Версию эту подпитывали мемуары некоторых наших военачальников, выдержанные в духе «ну мы бы им дали, если бы они нас догнали». Но в технократическом обществе позднего СССР большую популярность получила версия об изъяне технического свойства. Роль страшного изъяна Красной Армии была отдана связи. Действительно, даже на бытовом уровне было понятно, что разрозненные и лишенные управления войска были мало на что способны.

Известный советский историк В.А. Анфилов описывал состояние связи в первые дни войны иссиня-черной краской: «Положение частей 3-й армии усугублялось трудностями организации управления войсками, так как проводная связь была нарушена в первый же час войны. Отсутствовала и радиосвязь. Управление войсками осуществлялось только через делегатов связи. С фронтом штаб армии не имел связи в течение двух суток» ( Анфилов В.А. Начало Великой Отечественной войны (22 июня – середина июля 1941 года). Военно-исторический очерк. – М.: Воениздат, 1962. С. 107). Это даже не скромное рисование кисточкой, это энергичное закрашивание площади валиком с черной краской. Прочитав такое, интересующиеся войной люди должны были ужаснуться и все сразу понять про причины катастроф 1941 г. Оставалось только сочувственно поцокать языком и с выражением повторить: «В течение двух суток!»

В 1962 г., когда была издана цитируемая книга Анфилова, мало у кого была возможность рассмотреть ситуацию с разных сторон по документам. Сейчас совсем другие времена. Пресловутые «двое суток» вполне можно попробовать на зуб и пощупать. В журнале боевых действий Западного фронта мы находим следующие строки: «Около 13–14 часов нач. оперотдела штаба 3 А полковник Пешков доложил: «8.00 части генерал-майора Сахно (56 сд) вели бой в районе Липск – Сопоцкин» (ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 29, л. 22). Далее дается детализация обстановки в полосе 3-й армии, занимающая почти страницу машинописного текста. О каких двух сутках отсутствия связи нам сообщает Анфилов?

Дальше – больше. В.А. Анфилов пишет: «Со штабом 10-й армии фронт потерял связь с самого начала нападения немцев» (Анфилов В.А. Начало Великой Отечественной войны (22 июня – середина июля 1941 года). Военно-исторический очерк. – М.: Воениздат, 1962. С. 107). Однако начальник штаба 10-й армии генерал-майор Ляпин после выхода из окружения сообщил совсем другое. Вернувшись из белостокского «котла», он писал заместителю начальника штаба Западного фронта Маландину: «Связь со штабом фронта 22.6 была удовлетворительной не только по радио, но и по телеграфу Морзе и даже временами появлялась по ВЧ. Со штабами корпусов окончательно была потеряна связь 28.6 примерно в 22.00–23.00 в то время, когда Штарм готовился к переезду из района Волковысск в район Деречин» (ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 29, л. 22). Т. е. у штаба 10-й армии была достаточно устойчивая связь со штабом фронта и подчиненными войсками. Хаос наступил, уже когда все было кончено (28 июня) и кольцо окружения замкнулось.