При подготовке издания составители отказались от простого воспроизведения популярного, но ставшего библиографической редкостью пятитомника «На жизненном пути». Несомненно, что первоначальный замысел этого произведения включал в себя идею органически связанных в отдельные циклы воспоминаний, очерков и статей. Однако уже со второго тома А. Ф. Кони начал отступать от задуманного плана. В этом смысле «На жизненном пути» в отличие от таких произведений, как «Былое и думы» А. И. Герцена или «История моего современника» В. Г. Короленко, — не цельное произведение, а в значительной мере условное и неустойчивое объединение разрозненных мемуарных отрывков, судебных очерков, критических статей, неравноценных по содержанию и стилю. Все это не позволяет, принимая во внимание научный тип настоящего издания, механически воспроизвести в нем не завершенную самим автором и внутренне противоречивую композицию «На жизненном пути». Следует также отметить, что в пятитомник А. Ф. Кони не включал свои речи и ряд статей по вопросам права, вошедшие в третий и четвертый тома настоящего издания.
Обследование рукописного материала А. Ф. Кони, сохранившегося в Институте русской литературы АН СССР (Пушкинский дом), в Центральном государственном архиве Октябрьской революции СССР, в Государственных публичных библиотеках им. В. И. Ленина и им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, позволило выявить ряд писем, представляющих значительный общественно-литературный интерес. Избранное эпистолярное наследие А. Ф. Кони впервые публикуется в последнем томе.
Таким образом, в настоящем издании Собрания сочинений А. Ф. Кони сделана попытка более полно представить многогранное творчество замечательного юриста. В то же время широкое привлечение новых, неизвестных ранее материалов позволило отказаться от перепечатки некоторых произведений, утративших историческую, юридическую и литературную значимость.
При подготовке сочинений к печати встретились некоторые трудности, обусловленные отсутствием в архивах автографов большинства произведений. Тексты ряда журнальных публикаций порой существенно отличаются от окончательных вариантов, вошедших в пятитомник «На жизненном пути».
Не преследуя цели дать академически полное, снабженное вариантами воспроизведение трудов А. Ф. Кони, составители считают необходимым печатать критически проверенный их текст. Тексты сочинений и речей Кони даются по современной орфографии в их полном виде, с сохранением всех языковых особенностей. В приложении сообщается о первых публикациях, помещаются справки о более или менее значительных изменениях текста, произведенных Кони при перепечатках, а также предлагается реально-исторический комментарий.
С. Волк, М. Выдря, А. Муратов.
ДЕЛО ОВСЯННИКОВА * [18] Значок * указывает на наличие комментария в конце тома.
«Знаете ли вы чего-нибудь о причинах пожара этой огромной паровой мельницы на Измайловском проспекте против станции Варшавской дороги?» — спросил меня министр юстиции граф Пален, прибавив, что, проезжая накануне вечером мимо, он был поражен грандиозностью картины этого пожара. «Вероятно, я получу в свое время полицейское извещение, если есть признаки поджога», — отвечал я и, приехав в прокурорскую камеру (я был в это время, т. е. в 1874 году, прокурором Петербургского окружного суда), действительно нашел коротенькое сообщение полиции о том, что признаков поджога, вызвавшего пожар мельницы коммерции советника Овсянникова, не оказывается. Меня смутила краткость этого заявления, его ненужность по закону и его поспешная категоричность в связи с рассказом графа Палена. Я поручил моему покойному товарищу, энергичному А. А. Маркову, поехать на место и произвести личное дознание.
Поздно вечером он привез мне целую тетрадь осмотров и расспросов на месте, из которых было до очевидности ясно, что здесь имел место поджог. Собранные на другой день сведения о договорных отношениях, существовавших между известным В. А. Кокоревым и С. Т. Овсянниковым по аренде мельницы, указывали и на то, что именно Овсянникову мог быть выгоден пожар мельницы и что есть основания сказать: «is fecit cui prodest» [19] Сделал тот, кому выгодно (лат.).
. Я предложил судебному следователю по особо важным делам, Книриму, начать следствие и немедленно произвести обыск у Овсянникова, а наблюдение за следствием принял лично на себя. Овсянников, не привыкший иметь дело с новым судом и бывший в былые годы в наилучших отношениях с местной полицией, причем за ним числилось до 15 уголовных дел, по которым он старым судом был только «оставляем в подозрении», не ожидал обыска и не припрятал поэтому многих немаловажных документов. Среди них, между прочим, оказался именной список некоторым чинам главного и местного интендантских управлений с показанием мзды, ежемесячно платимой им, влиятельным поставщиком муки, военному ведомству. Я отослал эту бумагу военному министру Д. А. Милютину.
Читать дальше