Джон Литтл - Брюс Ли. Путь воина

В человеке, который заставляет вас поверить в себя, есть что-то совершенно особенное. Какая-то сила, которой обладает только мастер. Брюс делал так, что вы добивались выдающихся успехов, потому что поверили в невозможное. Под его руководством все было возможным. Сомнения отбрасывались в сторону.

Брюс обладал огромной внутренней силой, по-другому — ци. Найдите центральную точку вашего тела — она расположена двумя дюймами выше пупа, — и на вас снизойдет своего рода осознание, что все исходит из этой точки. Что-то вроде осей руля у автомобиля, когда одним небольшим поворотом ось может повернуть всю окружность колеса. Как поток адреналина, который вы выпускаете на волю в чрезвычайных обстоятельствах. А он просто мог призывать эту энергию по собственному желанию.

Среди учеников Брюса было много японцев и американцев. Однако, будучи китайцем, я был в состоянии впитать его философию, возможно, легче, чем большинство других. Он рассказывал о Тай-цзи, инь — ян, твердости и мягкости, философии Лао-цзы… Он был усердным учеником всех философских школ, очень интересовался Лао-цзы и верил в высказывание: «Неиспользование пути как путь, отсутствие ограничений как ограничение». После каждого урока с Брюсом я приходил в восхищение, потому что каждый его урок был примером философии в действии. Он не просто говорил на механическом или физическом уровне: «Ударь туда» или «Ударь сюда». Он всегда говорил о философской части, которая придавала особое значение ударам. Например, об инь — ян или «принципе воды»: он четко закладывал этот принцип вам в голову, а затем обеспечивал применение вами этого принципа в действии. Это был иной подход к обучению боевым искусствам. Мы изучали философию с Брюсом, потому что философия для него лежала в основе всего и служила ориентиром при выборе направления. Он действительно был для меня наставником, он показал мне связь между философией и искусством боя. Они неотделимы друг от друга.

Он был очень земной человек. Мог со знанием дела говорить на любую тему. Не только об искусстве боя — он изучал философию, и я часто приходил к нему за советом и задавал множество вопросов. Он всегда уделял мне время, чтобы выслушать и помочь взглянуть на вещи совершенно по-новому. Он давал мне действительно хорошие советы — не только по вопросам искусства боя, но и по жизненным проблемам в целом.

Он ощущал очень остро, что если ему удастся сделать так, что люди смогут оценить китайскую культуру, то тогда они начнут ценить и другие культуры. Он верил, что играет свою маленькую роль в установлении мира, гармонии и понимания людьми смысла различных культур.

Прежде всего он был учителем. Он учил философии и старался распространять среди людей знание и мудрость. Вот почему он воспринимал официальные учреждения боевых искусств именно так. Потому что многое из того, о чем у них там говорилось, было лицемерием, так что они действительно имели возможность обжуливать людей, которые хотели изучать боевые искусства. Та целостность, с которой Брюс жил и пытался защищать то, что считал правильным, — настоящий пример того, как это должно быть. Чем бы вы ни занимались, делайте это с абсолютной честностью и полной преданностью своему делу. Конечно, он оказал на меня сильное влияние.

Прощай, брат мой. Для меня было большой честью разделить с тобой время и пространство. Как друг и как учитель, ты дал мне и соединил воедино физическое, духовное и психологическое начала. Благодарю тебя. Да пребудет душа твоя в мире.

Для некоторых, я уверена, он был просто типом, который выделывает всякие штучки-дрючки в зубодробительных фильмах в субботу по утрам, понимаете? В то время как на других он оказал огромное влияние и изменил их жизнь благодаря своей удивительной философии, о которой он писал. Еще для кого-то он — самый потрясающий мастер восточного боя, и я не перестаю удивляться, что его так хорошо знают во всем мире. Думаю, он много сделал для азиатской общины в Голливуде. Думаю, он был первым во многих совершенно разных областях.

Он был моим отцом. Он воспитал меня. Я считаю, что боевые искусства, которые стали неотъемлемой частью моей жизни, — целиком от моего отца… Я хочу сказать, он попробовал показать их мне, как только я начал ходить. Он учил меня всю мою жизнь, до самой своей смерти, а потом, когда я возобновил занятия, это было с его учеником. Поэтому, хотя во время обучения боевым искусствам я испытывал влияние различных мировоззрений, в наиболее существенной степени боевые искусства для меня связаны с папой, так что я почти не чувствую никакой разницы. Мне кажется, в этом его самое сильное влияние.