Чарльз Уайтинг - Битва в Арденнах. История боевой группы Иоахима Пейпера

Предположим, что взгляд командира переднего танка рассеян — ну, скажем, из-за занятости другими вещами, из-за усталости от напряженных боев, из-за постоянного ожидания нового сражения. И вот они медленно движутся, готовясь в любой момент открыть стрельбу и не начиная ее только потому, что янки тоже молчат. [69] Интересно отметить, что ни в одном отчете СС об инциденте в Бонье нет ни единого упоминания о немецких потерях, которые наверняка имели бы место, будь у американцев оружие на втором этапе происходящего. Но все, что смогли обнаружить защитники эсэсовцев, — это то, что сержант Курт Бризенмайстер попал под обстрел, проходя через перекресток час спустя, что неудивительно, если знать о том, что на высотах севернее дороги, в пятистах или тысяче метров от нее, находились американские войска.

Затем танкам, как на дороге, так и на поле, пришлось снизить скорость до минимума, а самым тяжелым танкам — возможно, и приостановиться, потому что дорога на Линьевиль сворачивает под очень острым углом. Итак, немецкие танки очень медленно проезжают мимо американцев, метрах в пятидесяти самое большее. Даже если забыть рассказы выживших американцев и свидетелей-бельгийцев, можно ли поверить, что в таких обстоятельствах командиры немецких танков могли принять сгрудившихся в поле людей за кого-либо иного, кроме тех, кем они на самом деле являлись, — безоружных военнопленных? [70] В немногих немецких источниках упоминается о том, что немецкие охранники попали под огонь собственных товарищей, принявших их за вооруженных американских солдат. Однако личность ни одного якобы убитого таким образом охранника не установлена. Нет, ничем, кроме намеренно совершенного военного преступления, произошедшее назвать нельзя.

Кто-то кричит:

— Schlagt sie tot, die Hunde! [71] Перебить этих собак! (нем.)

Падает первый убитый янки. Подключается пулемет. Бойня началась.

Минут через двадцать или чуть позже наступает третий этап. Выжившие после расстрела пытаются убежать и попадают под огонь немецких пулеметов. Первый и третий этап удостоились обильного внимания немецких источников, подчеркивающих, что это были законные военные действия. Спорить тут не с чем. Действительно, на первом этапе немцы встретились с вооруженным противником, а на третьем — выполняли свой долг, стреляя по убегающим военнопленным (хотя в данном случае военнопленные прекрасно понимали, что если не сбегут сейчас, то могут прощаться с жизнью). Но вот заняться подробным изучением второго этапа защитники эсэсовцев так и не рискнули. [72] Справедливости ради надо признать, что Дитрих приказал, как только Пейпер вернулся из Ла-Глез, учредить комиссию для расследования произошедшего, но на следующий же день группа была распущена, и Пейпер со свойственной ему обезоруживающей откровенностью признавался: «Меня это не особенно побеспокоило».

Эсэсовцы, участвовавшие в убийствах в долине Амблева, почти единодушно утверждали, что стреляли в мирных бельгийцев потому, что те первые начали стрелять по ним. Первые немецкие раненые, вернувшись в отель «Дю Мулин» 17 декабря, когда Пейпер был еще там, сообщили своим товарищам, что по ним стреляли местные в Ставло. Один немецкий защитник действий 1-й дивизии, Лотер Грайль, писал в своей книге «Die Wahrheit über Malmédy»:

«Гражданское население Ставло понесло тяжелые потери от артиллерии обеих сторон… Когда днем 18 декабря появились отдельные машины боевой группы, местные стреляли по ним из многих домов».

Грайль почти слово в слово повторяет написанное за шесть лет до того Цимсеном в книге «Der Malmédy-Prozess»:

«В ходе продвижения танковой группы через Ставло обнаружилось, что в зонах, подвергавшихся артиллерийскому обстрелу обеих сторон, еще оставались гражданские. Проезжая через деревню 18 декабря, немецкие машины попали под интенсивный огонь местных жителей из домов».

Насколько правдивы эти утверждения немцев? Стреляли ли по ним местные в Ставло, в Труа-Пон или где-либо еще?

В суматохе уличных боев, которые шли в Ставло и соседних деревнях, ошибиться было несложно. Что касается расстрела, который видела мадам Грегуар, то вполне возможно, немцы застрелили неизвестного американца, который в течение часа сдерживал эсэсовцев, пока они не захватили в конце концов дом Легея. Точно так же вполне возможно, что атакующие приняли четырнадцатилетнего Жозе Женгу, когда он высунулся из окна кухни, за американского солдата и инстинктивно отреагировали соответствующим образом.