Чарльз Уайтинг - Битва в Арденнах. История боевой группы Иоахима Пейпера

Хоббс молча слушал невеселую речь своего подчиненного. Он, конечно, знал, что в боевых условиях солдаты часто не видят дальше своего носа и всегда готовы преувеличивать свои проблемы. Но Харрисон — другое дело, это опытный офицер, вместе с которым Хоббс воевал еще в Нормандии, и он вряд ли будет зря нагнетать страх.

Хоббс предупредил Харрисона о возможной попытке ночного прорыва немцев на запад. Он явно не имел сведений о том, как плохо у Пейпера с горючим. Затем Хоббс попытался немного успокоить шефа тем, что собирается добиться от Риджуэя выделения группы солдат 82-й десантной дивизии для атаки на окруженную область Стумон — Ла-Глез с юга, после чего удалился.

Из беседы с Харрисоном Хоббс сделал для себя выводы. Он хорошо знал слабые места «Шерманов»: большинство экипажей уже просто боялись принимать бой в своих «зажигалках» — достаточно попадания даже не в само машинное отделение, а рядом, чтобы крайне чувствительный бензиновый двигатель тут же вспыхнул. А без поддержки артиллерии и танков Харрисон не сможет повести пехоту в наступление, тем более что обучение американской пехоты в принципе подразумевает наступление после артиллерийской, танковой или воздушной подготовки.

Поразмышляв над этой проблемой, генерал решился и позвонил Риджуэю. День у последнего выдался неудачный. Его фронт был повсюду прорван, и казалось, что Сен-Вит вот-вот падет. Но тем не менее он терпеливо выслушал изложение проблем командующего 30-й дивизией и спросил, чего же тот хочет. Хоббс ответил, что в сложившихся обстоятельствах он считает целесообразным проведение завтра полномасштабной авиабомбардировки позиций Пейпера, благо что погода на следующий день наконец-то обещала быть летной — в первый раз с момента начала наступления немцев. Риджуэй выразил свое согласие, а Хоббс добавил, что он «мог бы использовать до шестнадцати эскадрилий в день» и что его собственный офицер воздушной поддержки подготовит цели для бомбежки.

На том и порешили. Поскольку все остальное не помогло, то теперь армия США связывала все надежды на вытеснение Пейпера из его горной крепости со своими военно-воздушными силами. Теперь все зависело от погоды.

Во второй половине дня Пейпер завершил отвод войск на уменьшенный периметр, забрав с собой всех ходячих раненых и пленных, а остальных оставив под присмотром одного немецкого сержанта и двух американских медиков. Теперь немцы сосредоточились в Ла-Глез и вокруг нее. Улиц в деревне было две — верхняя, рядом с дорогой на Труа-Пон, на которой стояли несколько жилых домов и пара скромных отелей, и нижняя — вокруг церкви и деревенской площади, где находились бистро, дом священника и школа. Здесь в подвале Пейпер и расположил свой новый штаб. Американская артиллерия уже начала обстрел, который не прекращался вплоть до самого конца обороны Пейпера.

Хэл Мак-Каун, старший по званию изо всех американских пленных, находился в соседнем со школой погребе и читал книжку, насколько это было возможно при тусклом освещении. Вокруг него на полу растянулись четверо молодых лейтенантов из других батальонов 119-го полка, стараясь уснуть под ленивым присмотром четырех охранников. Почти бессознательно Мак-Каун отметил, что снаряды стали рваться чаще и ближе. Книга стала вздрагивать в его руке при каждом разрыве снаряда. Американец посмотрел на свою охрану. Немцы, казалось, ничего не заметили. Тогда Мак-Каун сделал вид, что тоже ничего не заметил, и вернулся к чтению.

Вдруг раздался звук сильного удара, а мгновение спустя — взрыв. Стена над Мак-Кауном рухнула внутрь. Оглушенный американец упал на пол. Придя в сознание, он почувствовал, что не может пошевелиться; секундой позже понял почему: на нем неподвижно лежало тело одного из охранников. Все вокруг были кто ранен, кто убит. Мак-Каун выкарабкался из-под раненого немца наружу.

Ближе к полуночи в погреб, все еще полный убитых и раненых, вошел охранник и увел Мак-Кауна на командный пункт Пейпера, находившийся через дорогу. Американец напрягся и приготовился снова честно отвечать только на три вопроса: «Ваше имя?», «Номер?» и «Звание?». Но встреча с командиром боевой группы оказалась для Мак-Кауна сюрпризом. Пейпер не предпринимал никаких попыток вытащить из старшего из его узников какую-либо информацию. Казалось, ему просто хочется поговорить. Позже Мак-Каун часто удивлялся, что же побудило Пейпера вызвать его тогда — может быть, тот педантичный немецкий дух, который не терпит недоговоренности?