Владимир Лесин - Атаман Платов

«Состояние мое здесь становится мне тяжело при всем терпении моем, — жаловался Михаил Илларионович жене в письме от 16 мая 1809 года. — Фельдмаршал делает все по советам других. Однако же за всякую неудачу сердится… на меня».

Кутузов не назвал ни одного из «других» советников главнокомандующего. А вот И. Ф. Паскевич, воспоминания которого отыскал историк А. И. Сапожников в фондах знаменитой «Салтыковки» — Российской Национальной библиотеки имени M. E. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге, писал:

«Между тем фельдмаршал, не имея доверенности к Кутузову, призвал к совету Платова».

О том, что главнокомандующий «изо всех сил» покровительствовал атаману, хотя терпеть не мог «фаворитов и сторонников Потемкина», упоминает также граф А. Ф. Ланжерон.

Надо признать, что Матвей Иванович умел находить общий язык с высокими начальниками, нередко в ущерб своему авторитету. Похоже, и с князем Александром Александровичем сошелся, нажив немало врагов.

Щадя самолюбие главнокомандующего, просившего об отставке, Александр I перевел Кутузова губернатором в Вильну. Его место в армии занял Платов, за что, по утверждению А. И. Сапожникова, Кутузов позднее якобы «пытался свести счеты» с атаманом.

По свойствам характера Кутузов не сильно отличался от Платова. Оба были хитрецами, опытными интриганами и царедворцами. Но вряд ли есть основания полагать, что знаменитый полководец действительно пытался «сводить счеты» с Матвеем Ивановичем. Впрочем, мы еще вернемся к этому, когда Михаил Илларионович станет главнокомандующим армией.

После неудачного штурма Браилова Платов предложил Прозоровскому выманить турок из укрытия и разбить их в открытом поле. Как следует из его письма к императрице Марии Федоровне, он трижды водил казаков под стены крепости, но безуспешно.

Тем временем, отозвав Кутузова из армии и отправив его в Литву, Александр I прислал Прозоровскому рескрипт под грифом «секретно» о назначении главнокомандующим Багратиона. При этом государь разрешил фельдмаршалу воспользоваться рескриптом по своему усмотрению.

23 июля Багратион прибыл в Галац, где находилась главная квартира Молдавской армии, но Прозоровский не вручил ему царский рескрипт. Больше того, решив перейти Дунай, он оставил Петра Ивановича в Валахии с небольшой частью резервных войск, опасаясь, что энергичный и решительный генерал, подобно Кутузову, возглавит оппозицию.

Багратион был пожалован чином генерала за подвиги в Русско-шведской войне. Тем самым он обошел Платова. Атаман обиделся и подал записку военному министру Аракчееву, напомнив ему о своем старшинстве. Тот ответил, что государь знает об этом и ожидает лишь формального повода, чтобы наградить и его.

Надо сказать, что Матвей Иванович не зря так часто и подолгу жил в Петербурге. Там он заводил полезные знакомства. С Алексеем Андреевичем Аракчеевым он уже лет пять состоял в переписке. С ним у него установились если не дружеские, то приятельские отношения. Военный министр протежировал пасынку атамана полковнику Кирсану Павловичу Кирсанову, назначив его своим адъютантом.

Прозоровский не отказался от командования. Оставив Багратиона с частью армии в Валахии, он другую ее часть в составе авангарда Платова, корпусов Засса и Гартинга решил переправить за Дунай. Платову было приказано развернуть наступление на Мачин, Бабадаг и далее к Черному морю, а Зассу и Гартингу — занять Исакчу и Тульчу.

29 июля все три корпуса переправились по понтонному мосту через Дунай у Галаца и двинулись по предписанным маршрутам. Турки, узнав о намерении русских вступить в Болгарию, очистили Исакчу и Тульчу, уступив их без боя. Вдохновленный этим успехом, генерал Григорий Христофорович Засс решил украсть бесспорную победу у Матвея Ивановича Платова, бросив на Бабадаг единственный казачий полк, бывший под его началом.

Между тем Платов с авангардом не спеша продвигался к Бабадагу, высылая по обе стороны от дороги казачьи полки, которые очищали от турок окрестные селения. За шесть дней наступления, по свидетельству Паскевича, служившего под началом атамана, «вся страна от Галаца до моря» была опустошена так, что «хоть шаром покати».

3 августа авангард вступил в Бабадаг, только что («под носом» у Платова) занятый казачьим полком из корпуса Засса. Матвей Иванович пришел в ярость и, как пишет тот же Паскевич, попросту выгнал не в меру прытких казаков из города, обвинив Григория Христофоровича во лжи. Естественно, главнокомандующий одобрил действия атамана. Все селения некрасовцев в окрестностях Бабадага по приказу Платова были сожжены, а принадлежавший им скот отобран.