Иван Рожанский - Анаксагор

Рожанский Иван Дмитриевич (1913 г. рожд.) — доктор философских наук, старший научный сотрудник Института истории естествознания и техники АН СССР.

Работает в области истории античной науки и Философии. Основные монографии: «Анаксагор. У истоков античной науки» (М., 1972), «Развитие естествознания в эпоху античности. Ранняя греческая наука о природе» (М., 1979), «Античная наука» (М.,1980). Составитель, редактор и автор вступительной статьи издания: Аристотель. Сочинения в четырех томах. Том 3 (М., 1979).

Рецензент: канд. филос. Наук А. Н. Чанышев.

Два столетия, протекшие с того момента, когда, согласно преданию, Фалес Милетский предсказал полное солнечное затмение, действительно случившееся 28 мая 585 г. [1] Все даты, кроме оговоренных, до н. э. , были не только эпохой расцвета классической греческой культуры, но и тем родником, откуда берут начало основные традиции всей европейской цивилизации.

Это время было примечательно во многих отношениях. В плане социально-политическом в течение этих двух столетий достигает своего высшего развития, а затем обнаруживает черты неотвратимого упадка политическая форма греческого города-государства. В плане геополитическом это эпоха расцвета Афин, которые сделались общепризнанным политическим и культурным центром Эллады. В плане экономическом изобретенная незадолго до этого денежная система обмена приводит к бурному развитию товарных отношений, оказавших революционизирующее воздействие и на патриархальные аграрные порядки, и на эволюцию античного рабовладения. Но для нас, людей XX в., все эти события, как бы захватывающе интересными они ни были для специалиста — историка, представляются далеким прошлым. Нас не может непосредственно затрагивать ни вопрос, какой процент составляли в V в. рабы к общей численности населения греческих колоний, ни проблема земельной собственности в Аттике, Беотии или каком-нибудь Эпире. Все эти социальные, политические или экономические аспекты античной истории давно потеряли свою актуальность и стали достоянием сугубо специальных исследований.

Но существуют другие аспекты классической античности, которые не только не ушли в прошлое, но и продолжают — прямо или косвенно — воздействовать на наше сознание, причем это воздействие порой с неожиданной силой обнаруживается в самых современных явлениях нашей культуры. Прежде всего, разумеется, речь идет об античном искусстве и античной литературе. В свое время Карл Маркс поставил проблему: как понять, что греческое искусство и эпос «еще продолжают доставлять нам художественное наслаждение и в известном отношении служить нормой и недосягаемым образцом» (1, 12, 737). Великие творения античной литературы и античного искусства воспринимались и понимались по-разному — по-одному представителями французского классицизма XVII в. и по-другому Винкельманом, Лессингом и Гете. Иное восприятие античной культуры мы находим в первой половине XIX в. и уж совсем иное — в начале нашего столетия, в эпоху кризиса буржуазной культуры. Многое в античном наследии переосмысливается и переоценивается. Так, если прежде высшим достижением греческого ваяния считался Аполлон Бельведерский, то уже для Р. М. Рильке таковым стал «Архаический торс» Аполлона в Лувре. Поистине можно говорить о «меняющемся образе античности» (С. Аверинцев), причем в любом из своих видоизменений этот «образ» сохраняет необычайную притягательность. Свидетельством этому может служить тот факт, что даже в нашем веке к античным сюжетам и мотивам обращались такие мастера литературы и искусства, как Инн. Анненский, П. Валери, И. Стравинский, П. Пикассо и многие другие, не столь знаменитые. Как и в былые времена, античность продолжает оставаться живым источником, явно или неявно обогащающим культуру значительной части человечества.

Следующее место в иерархии духовных ценностей, которыми нас одарила классическая Греция, занимает греческая философия. Дело не только в том, что вся европейская философия началась с греческой философии.