Виктор Захарченко - Из истории Кубанского казачьего хора - материалы и очерки

В архиве для него открылся безбрежный мир кубанской истории, глубокий и еще мало изученный. Такое ощущение соприкосновения с вечными ценностями возникает у каждого неравнодушного человека при работе с архивными документами. Но архивариус не просто проникается осознанием значения документов, он несет прямую ответственность за них. И Кияшко энергично продолжил дело П. П. Короленко, добиваясь воплощения в жизнь многих идей своего предшественника.

Одной из неотложных задач было спасение станичных архивов. Их беспрепятственно губили или мыши, или пожары, или нерадение станичных администраций. По этим причинам редко где сохранялись архивы со времени основания станиц. К разбору архивов станичные правления относились формально, составляя описи без учета исторического значения документов. Так, например, станичное правление ст. Пшехской в 1897 г. из архива с документами за период 1863–1880 гг. оставило только четыре дела — с копиями приказов и циркуляров по войску, а остальные 757 дел, характеризующих жизнь станицы со дня ее основания («О переселенцах для водворения в станицу», «О станичной школе», «Об иногородних» и т. д.), отправило на аукционный торг, как бумагу. Фунт исторических документов продавался по копейке, и за списанные дела Пшехского станичного правления в доход войска поступило 3 рубля 70 копеек. Станица осталась без своей истории. Подобная ситуация была типичной, при ревизии станиц их архивы обнаруживались «в самом плачевном виде».

В 1905 г. И. И. Кияшко возбудил ходатайство о концентрации станичных архивов в одном месте и о присылке их описей для рассмотрения в войсковой архив. Но тогдашнее руководство войскового штаба встретило этот проект «несочувственно». Впоследствии, уже после революции, в одной из своих докладных записок о проблемах архива И. И. Кияшко писал, что нахождение архива в ведении и финансировании войскового штаба «не было благоприятно для самого архива, так как у штаба были свои задачи, а у архива другие, и последние были всегда в загоне… Нужды архива не принимались почти никем во внимание, помещений было недостаточно, имевшиеся три сарая для хранения дел забиты до отказа, штат служащих был маленький и еле — еле мог выполнять текущую работу по выдаче всевозможного рода справок, на архивную же работу не хватало ни рук, ни времени».

Тем не менее войсковой архивариус продолжал свои хлопоты о станичных архивах и в 1908 г. благодаря родственным отношениям с новым начальником штаба генерал — майором А. И. Кияшко сумел решить этот вопрос положительно. 26 апреля 1908 г. по Кубанскому казачьему войску был издан приказ 186 о передаче в войсковой архив по описям всех архивных дел станичных и хуторских правлений Кубанской области, пересмотре этих дел в архиве и оставлении на вечное хранение всех дел, «имеющих для будущего времени интерес в военно — историческом и бытовом отношении».

Для новых поступлений архиву передавалось одно из зданий войсковой больницы и выделялись суммы на устройство в нем стеллажей.

С августа 1908 по сентябрь 1909 г. Иван Иванович Кияшко, не оставляя других обязанностей по архиву, занимался приемом дел. В течение года в войсковой архив было принято по описям свыше полумиллиона дел из 274 станичных и хуторских правлений. Наиболее полно были представлены архивы из Закубанья. Станицы бывшего Черноморского войска и Старой линии сдали дела преимущественно за поздние годы, а за ранний период архивов не сохранили. Особенно мало дел поступило из станиц Ейского отдела, и Кияшко даже выехал в командировку для личного осмотра станичных архивов на месте, но ему «с грустью пришлось убедиться, что эти архивы действительно потеряны для истории». Тем не менее он привез из командировки 9199 дополнительно разысканных им дел. О том, как происходил этот, пожалуй, самый масштабный за все время комплектования кубанских архивов прием дел, можно судить из воспоминаний самого Ивана Ивановича Кияшко, который в своем «Обзоре архивов Кубанской области» писал:

«Столь успешный ход работ по приему в течение только одного года 274 станичных и хуторских архивов в количестве 514 508 дел и книг мог быть достигнут только благодаря крайне напряженной, честной, дружной и неутомимой работе всех чинов войскового архива, как постоянного состава, так равно и прикомандированных к нему офицеров. Трудоспособность всего состава служащих войскового архива была положительно изумительна. Несмотря на новизну поначалу самого дела, а также крайне неблагоприятную обстановку, так как всю эту работу пришлось провести в самых невозможных условиях: в маленьких, тесных помещениях, почти без чистого воздуха, благодаря громадному количеству пыли, получавшейся от сдаваемых дел и большому скоплению народа (нередко бывало за один раз от 18–20 человек), в иные дни буквально дышать было нечем; летом же работа эта отягчалась еще удушающей жарой того года — несмотря на все это, все служащие войскового архива, как один человек работали, проникшись важностью возложенной на них задачи, не покладая рук, и результат их работы налицо.