Даниил Журавлев - Огненный щит Москвы

[15]

Когда в какой-нибудь батарее проводилась тренировка на слаживание, с ее позиции доносились доклады, номера, считывавшие величину установки трубки, выкрикивали данные, басисто гудели ревуны орудий, подавалось множество различных команд и докладов об их исполнении. В этом многоголосом хоре мне нелегко было сразу разобраться. Я испытующе посматривал на Лавриновича. Тот довольно прищуривался. Значит, все в порядке.

Вскоре и я стал легко ориентироваться в происходящем. Стрельбы на полигоне проводились круглые сутки. Днем здесь преимущественно вели огонь расчеты счетверенных пулеметных установок и 37-мм зенитных орудий. Они стреляли по матерчатому конусу, который буксировался самолетом. После того как заканчивали стрельбу несколько пулеметных расчетов, экипаж самолета-буксировщика сбрасывал конус, и начинался подсчет пробоин. Отличить «свои» пробоины от попаданий соседей наводчикам было нетрудно: пули каждого расчета имели свой цвет, и потому на краях пробоин в конусе оставались следы различной краски.

Артиллерия среднего калибра также вела огонь по конусу, но чаще всего ночью, когда мишень освещалась лучом прожектора. Нужно сказать, что на изготовление конусов, или рукавов, как их называли авиаторы, приходилось расходовать немало средств. После каждого захода самолета-буксировщика мишень превращалась в решето. А были и такие наводчики-виртуозы, что, на горе авиаторам, умудрялись перебивать пулями и трос, которым буксировался конус. Практика, полученная на полигоне нашими зенитчиками, помогла им впоследствии уверенно поражать и реальные цели — вражеские самолеты.

В программу подготовки подразделений зенитной артиллерии были включены и специальные стрельбы: по пикирующему самолету, по снижающимся парашютистам, по штурмовикам, по наземным целям прямой наводкой и с закрытых позиций. Знакомясь с боевой учебой на полигоне, я обратил внимание, что к отработке этих упражнений иные командиры относятся как к делу второстепенному. Некоторые из них имели весьма смутное представление о том, как вести огонь по ненаблюдаемой наземной цели, а многие расчеты были слабо подготовлены к борьбе с движущимися танками.

[16]

Зная хорошо эти виды стрельб, я рассказывал о них командирам, требовал, чтобы каждая батарея была готова к выполнению таких задач.

Конечно, я не мог тогда предвидеть, что очень скоро нашим зенитчикам пригодятся эти навыки при отражении танковых атак врага.

Несколько дней, проведенных в лагерях, пролетели незаметно. Подошла суббота, и я заспешил в Москву: на понедельник было назначено штабное учение войск ПВО. К нему следовало подготовиться. Оставив полковника Лавриновича в лагере руководить стрельбами, я отправился в обратный путь.

Столица была особенно оживленной в этот летний субботний день. У школьников и студентов уже начались каникулы, повсюду встречались группы молодежи.

Стоило мне появиться дома, как жена и ребятишки атаковали просьбами съездить куда-нибудь, например, на Сельскохозяйственную выставку.

Мне и самому хотелось побывать там. Хотя я довольно часто прежде наведывался в Москву, но всегда наездами, всегда был ограничен временем. И поэтому знал столицу мало. Решили отправиться на Сельскохозяйственную выставку во второй половине дня, а до этого мне необходимо было заехать в штаб и детально ознакомиться с планом предстоящего учения.

И вот я в своем кабинете. Передо мной карта. По ней изучаю боевой порядок Московской зоны ПВО и 1-го корпуса противовоздушной обороны, район действия их средств. Москва на карте очерчена двумя красными окружностями. Радиус большей из них 120 километров. На таком удалении от столицы должны встречать воздушного противника самолеты-истребители Московской зоны противовоздушной обороны. Вторая окружность — на расстоянии 30—40 километров от центра Москвы. Внутри ее — зона действия наземных средств ПВО: зенитной артиллерии среднего и малого калибра и зенитных пулеметов.

Советская военная наука достаточно детально разработала вопросы защиты тыловых объектов от налетов вражеской авиации. В соответствии с ее выводами противовоздушная оборона строилась на совместном использовании родов войск ПВО и единстве управления ими в бою.

[17]

Наибольшие силы и средства ПВО предполагалось сосредоточить в районах объектов, имевших наиболее важное стратегическое значение. При этом войска группировались по принципу круговой обороны, с усилением на наиболее угрожаемом направлении. Предусматривалось тесное взаимодействие всех родов войск ПВО, маневрирование силами и средствами в ходе боевых действий.