Даниил Журавлев - Огненный щит Москвы

Несмотря на суровые морозы и пургу, взрывы мин, восстановительные команды тянули вперед провода, которые нередко становились единственным оперативным средством связи не только для наблюдательных постов, но и для командования общевойсковых армий.

Радиостанций у нас было немного. Мы не могли обеспечить ими и половину вновь развернутых постов. Нужно было маневрировать. По мере продвижения линии фронта на запад, вперед шли и расчеты радиостанций. Они обеспечивали связью вновь создаваемые посты, а те, что оставались в «глубоком» тылу, пользовались проводной связью. Для большей маневренности радисты устанавливали станции на лыжные санки и от рубежа к рубежу двигались с ними вперед.

Вот несколько цифр, характеризующих темпы восстановления сети наблюдательных постов в дни нашего контрнаступления. К 31 декабря 1941 года мы уже нанесли на карту 107 новых точек. За январь 1942 года число их увеличилось на 103 единицы. В феврале было восстановлено еще 54 наблюдательных поста. Каждый новый пост — это усиление системы оповещения, это повышение надежности противовоздушной обороны столицы.

В ходе этой большой работы не все было гладко. Случалось иногда, что место для развертывания поста выбиралось неудачно, и вскоре приходилось менять его дислокацию, оставлять уже оборудованную точку.

Наши воины всегда готовы преодолеть любые трудности, выполняя свой долг. Поэтому особенно обидно, если

[116]

чье-то непродуманное решение сводит на нет их усилия. Конечно, нелегко было в той сложной обстановке, требовавшей высокой оперативности, все предусмотреть и избежать ошибок. Но допускать их все же было нельзя.

Эту мысль мы постоянно внушали командирам всех рангов, особенно молодым. В наших Вооруженных Силах командиру дана большая власть. Она направлена на решение задач, смысл которых близок подчиненным, ибо они, как и их командир, — члены одной семьи советских людей. Следуя приказу, воины сознательно идут на преодоление тягот боевой обстановки, подвергают себя смертельной опасности, жертвуют жизнью. Как же должен быть глубоко продуман каждый приказ начальника, как отчетливо он обязан сознавать свою ответственность за целесообразность отданного распоряжения, свою ответственность перед подчиненными, перед Родиной.

Война сурова, и в ней неизбежны жертвы. Однако от командира во многом зависело уменьшить их.

Иногда нам, правда, приходилось отдавать приказания, выполнение которых заведомо ставило под угрозу жизнь людей. Например, при развертывании постов воины зачастую действовали на местности, еще не освобожденной от мин. Оправдан ли был такой риск? Пожалуй, да. Он вызывался суровой необходимостью, так как для разминирования у нас не было ни оборудования, ни времени. Развертывая посты, мы создавали лучшие условия для защиты Москвы и окрестных населенных пунктов от угрозы нападения с воздуха. Защищая свою Родину, воины умирали ради того, чтобы сохранить жизнь другим. Такова диалектика войны.

Мне хочется назвать здесь имя старшего сержанта Николая Михайловича Иванчина, командира отделения из 1-го полка ВНОС. С небольшой группой солдат он за два дня навел 45 километров телефонной кабельной линии и обеспечил связью несколько вновь развернутых постов. По нормам учебного времени такая работа — далеко не предел возможностей. Но если учесть, что связисты ежеминутно рисковали наступить на мину, что каждый их шаг мог стать для них последним, то нельзя не оценить мужества этих людей, их самоотверженности и высокого сознания своего долга.

Столь же отважно действовал и младший сержант С. Г. Солодуха — воин того же полка. Он нес службу на

[117]

одном из прифронтовых наблюдательных постов. Во время налета вражеской авиации взрывами бомб была нарушена связь. Солодуха понимал, как важно именно в это время поддерживать бесперебойную связь и доносить о действиях воздушного противника. Несмотря на непрекращающуюся бомбежку, младший сержант вышел на линию. Он был ранен, но продолжал устранять один обрыв за другим, пока не закончился налет.

В трудных прифронтовых условиях под непрерывным артиллерийским и минометным обстрелом сержант Булаев и три бойца из его отделения восстановили 50 километров постоянной линии связи и устранили при этом свыше ста повреждений.

Расчет наблюдательного поста под командованием старшего сержанта Жданова в течение года нес службу в непосредственной близости от линии фронта. Его наблюдательная площадка много раз подвергалась обстрелу, но ни на одну минуту вносовцы не прекращали наблюдения за воздухом. После продвижения наших войск на запад они за три часа вместо пяти по плану передислоцировали свой пост вновь к линии фронта, бесстрашно действуя на заминированной местности.