Айседора Дункан - Моя жизнь. Встречи с Есениным

В это время я была очень увлечена музыкой Энгельберта Невина [11] Невин, Энгельберт (1862–1901) — американский композитор. Сочинения: балет «Мечта леди Флориан», фортепианные циклы «Водные сцены», «День в Венеции», «В Аркадии» и др. . Сочинила танцы к его «Нарциссу» и «Офелии», «Русалкам» и так далее. Однажды, когда я упражнялась в студии, дверь отворилась и внутрь ворвался молодой человек со свирепыми глазами и волосами, стоящими дыбом. Несмотря на свою крайнюю молодость, он казался уже подверженным той ужасной болезни, которая впоследствии послужила причиной его смерти. Он бросился ко мне, восклицая:

— Я слышу, что вы танцуете под мою музыку. Я запрещаю это, запрещаю. Моя музыка не предназначена для танцев. Никто не должен под нее танцевать.

Я взяла его за руку и подвела к стулу.

— Сядьте, — сказала я, — а я станцую под вашу музыку. Если вам не понравится, то клянусь, что никогда больше не буду под нее танцевать.

И я протанцевала перед Невином его «Нарцисса». Последняя нота едва замерла, когда он вскочил со стула, бросился ко мне и стремительно обнял меня. Он взглянул на меня глазами, полными слез.

— Вы ангел, — сказал он. — Вы прорицательница. Именно эти движения я представлял себе, когда сочинял музыку.

Затем я протанцевала перед ним его «Офелию», а после этого — «Русалок». Его восторженное исступление нарастало. Под конец он сам сел за пианино и тут же сочинил для меня прекрасный танец, который он назвал «Весна». Я всегда испытывала сожаление, что этот танец, несмотря на то что Невин играл его для меня множество раз, никогда не был записан. Невин был совершенно увлечен мною и немедленно предложил, чтобы мы дали несколько совместных концертов в малом зале Карнеги-холла, где он сам станет играть для меня.

Невин устроил концерт, наняв помещение, сделав рекламу и т. д. Каждый вечер он приходил репетировать со мной. Я всегда считала, что Энгельберт Невин обладал всеми задатками великого композитора. Он мог бы стать Шопеном Америки, но ужасная борьба, которую ему приходилось вести для поддержания жизни в жестоких условиях, явилась, вероятно, причиной страшного недуга, вызвавшего его раннюю смерть. Первый концерт увенчался огромным успехом, за ним последовали другие, которые вызвали в Нью-Йорке полную сенсацию, и, вероятно, если бы мы были достаточно практичны, чтобы найти в эту минуту хорошего импресарио, я бы начала успешную карьеру. Но мы были на диво простодушны.

В числе зрителей присутствовало много светских женщин, и мой успех повлек за собой приглашения в различные салоны Нью-Йорка. На этот раз я сочинила танец по поэме Омара Хайяма [12] Омар Хайям (ок. 1048 — ок. 1123) — персидский и таджикский поэт, математик и философ. Всемирно известны его четверостишия — рубаи, проникнутые пафосом свободы личности. . Августин, а иногда и моя сестра Элизабет читали ее вслух, когда я танцевала.

Приближалось лето. Я была приглашена м-с Астор танцевать на ее вилле в Ньюпорте. Мать, Элизабет и я поехали в Ньюпорт, который в то время являлся сверхфешенебельным курортом. М-с Астор была в Америке тем же, чем королева в Англии. Люди, находившиеся в ее присутствии, испытывали больше благоговения и страха, чем если бы они приблизились к особе королевского происхождения. Но со мной она всегда была очень приветлива, устраивала спектакль на своей площадке, и самое избранное общество Ньюпорта смотрело, как я танцую. У меня есть картина, изображающая этот спектакль, на которой почтенная м-с Астор сидит возле Гарри Лера, а вокруг нее шеренга Вандербильдов, Бельмонтов, Фишей и т. д. В дальнейшем я танцевала и на других виллах Ньюпорта, но владелицы их так экономили на гонораре, что нам едва хватало на расходы по поездкам и на еду. Любуясь моими танцами и восхищаясь ими, никто из них при этом не имел ни малейшего понятия о том, что я делаю. В общем же наше посещение Ньюпорта оставило отпечаток разочарования. Эти люди, казалось, настолько поглощены снобизмом и чванством, настолько пресыщены своим богатством, что совершенно не способны были воспринимать искусство.

В те дни артистов рассматривали как низшее сословие — вроде старших слуг. Это отношение с тех пор очень переменилось, в особенности после того, как Падеревский [13] Падеревский, Игнацы Ян (1860–1941) — польский пианист, композитор. В 1919 г. премьер-министр и министр иностранных дел Польши. стал премьер-министром Польской Республики.

Меня никоим образом не удовлетворяла жизнь в Калифорнии, впрочем, равно как и в Нью-Йорке; появилось сильное желание найти более близкую, родственную атмосферу. Я мечтала о Лондоне, о писателях и художниках, которых там можно встретить: о Джордже Мередите, Генри Джеймсе. Уоттсе, Суинберне, Берн-Джонсе, Уистлере… [14] Мередит, Джордж (1828–1909) — английский романист, близкий к прерафаэлитам — группе английских художников и писателей, приверженцев «наивного» искусства средних веков и раннего Возрождения (до Рафаэля). Джеймс, Генри (1843–1916) — американский писатель. Уоттс (1818–1904) — английский портретист. Суинберн, Алджернон Чарлз (1837–1909) — английский поэт, прославлял чувственность и языческий гедонизм. Берн-Джонс, Эдуард (1833–1898) — английский художник-прерафаэлит. Уистлер, Джеймс (1834–1903) — американский живописец, был близок к французским импрессионистам. . Это были магические имена, а говоря по правде, в течение всех своих нью-йоркских испытаний я не нашла ни разумного сочувствия, ни помощи моим идеям.