Мария Покрышкина - Жизнь, отданная небу

Приведу еще два случая, в какой-то мере дополняющих его духовный портрет. Первый из них произошел в Новосибирске, куда Александр Иванович, будучи в то время заместителем главкома Войск ПВО страны, заехал повидать свою многочисленную родню.

Так как цель его поездки не имела отношения к служебным обязанностям, он не счел возможным обращаться за помощью к местным руководителям. О его приезде никто не знал.

В Новосибирск он прилетел ночью и, не желая никого беспокоить в поздний час, решил до утра отдохнуть в гостинице. Одет был в летную кожаную куртку. И хотя погон и Золотых Звезд под ней не увидишь, по широким голубым лампасам на брюках легко можно было догадаться о его высоком воинском звании.

Тем не менее, обратившись в одну из гостиниц, Александр Иванович получил категорический отказ. Не споря, отправился в другую - то же самое. Тогда муж попросил позвать администратора гостиницы. Спустя некоторое время тот, явно недовольный тем, что его потревожили, вышел:

- Гражданин, в чем дело? Вам же ясно объяснили, что свободных мест в отеле нет.

- Ну и что же мне теперь делать? Может, пойти и заночевать у своего бюста на парапете?

- У какого бюста? - насторожился администратор.

- Да у своего, установленного на родине трижды Героя.

- Господи, Александр Иванович! Как же это я вас сразу не узнал! Ну, конечно, какой разговор! Сейчас же вас поселим в самый лучший номер.

- Меня-то вы поселите. А что делать другим, кому бюсты не установлены?

...Отдыхали мы в Кисловодске. Как-то собрались подняться на "Большое седло". Дойдя до поворота на Красное Солнышко, увидели лежащего на земле мужчину. Многочисленные прохожие равнодушно огибали его, шествуя вверх и вниз по дороге. Александр Иванович тут же подошел к мужчине. Оказалось тяжелый сердечный приступ. Не раздумывая, муж сказал мне:

- Мария, займись пока человеком, помоги ему. Я - за "скорой помощью".

И побежал вниз к ресторану, где был телефон. Вскоре он вернулся уже вместе с врачами, которые увезли больного, а мы продолжили наш путь.

Весной 1969 года мы наконец-то получили квартиру. До этого, как я уже упоминала, больше полугода с мужем жили на подмосковной даче. А дети, студенты МГУ, - у брата Александра Ивановича, хотя в его двухкомнатной квартире и без них проживало пять человек, плюс не умолкающий ни на минуту горлопан-попугай. Переезд в новый дом совпал с днем рождения мужа. Ему исполнилось пятьдесят шесть лет. Но все мы были такие замотанные и уставшие, что накануне начисто забыли об этом. Наконец перебрались: вещи - в узлах, коробках и чемоданах. Еды в доме никакой. Муж с детьми заняты обустройством, я - тоже. И тут вспомнила о Сашином дне рождения. Начала лихорадочно соображать, как бы ухитриться и в комнатах навести хоть видимость порядка, и день рождения мужа отметить. Кажется, нашла выход. Отозвала потихоньку помогавшего нам водителя:

- Димочка, вот тебе деньги. Съезди, пожалуйста, в Елисеевский, купи всего самого вкусного, что там увидишь, на ужин и быстренько возвращайся.

Дима уехал, а спустя час с чувством хорошо выполненного задания привез... двадцать калорийных булочек и пять пакетов молока.

- Я думаю, хватит, Мария Кузьминична. Куда больше-то?

Что было делать? Опять бежать в магазин - уже поздно. Так мы одним разом, благодаря Диминому "размаху", отметили сразу два больших семейных события.

Работа в Главном штабе Войск ПВО страны не приносила морального удовлетворения Александру Ивановичу. О причинах могу только догадываться, так как муж не имел привычки делиться с кем-либо, в том числе и со мной, своими служебными заботами. Думаю, однако, что поводов для его неудовлетворенности было несколько.

Во-первых, по своему складу характера и всему опыту предыдущей службы он привык к самостоятельности, к полной ответственности за порученное дело. Будучи командиром эскадрильи, полка, дивизии, а после войны командуя крупными соединениями Войск ПВО, Александр Иванович мог полностью реализовывать свои незаурядные организаторские способности и принимать самостоятельные решения.

Назначение же на должность заместителя Главнокомандующего Войсками ПВО страны оторвало его от практической работы в частях и соединениях, лишило возможности непосредственно руководить событиями и низвело до положения высокопоставленного инспектора, не решающего каких-либо серьезных вопросов самостоятельно.

Во-вторых, конечно же, тут сыграла немалую роль и личные отношения с непосредственным начальством. Они, что называется, не сложились. Любое приспособленчество мужу претило. А его прямота, принципиальность и независимость суждений явно пришлись "не ко двору". Впрочем, несовместимость характеров мужа и его начальника проявились задолго до перевода Александра Ивановича в Главный штаб Войск ПВО страны.