Т. Констебль - 352 победы в воздухе. Лучший ас Люфтваффе Эрих Хартманн

– Эти самолеты раскрашены? – спросил генерал.

– Да, герр генерал, – ответил Эрих.

– Но почему раскрашена только часть самолета? Крылья выглядят голыми.

– Мы раскрасили их во время профилактики так, чтобы это не мешало работам. Когда осмотр завершится, мы раскрасим их полностью.

– Краска стоит денег, майор Хартманн.

– Совершенно верно, герр генерал. Я лично заплачу за краску. Зато такие значки помогают поднять дух летчиков эскадры.

Как и Крупински в России во время Второй мировой войны, Эрих устроил бар для летчиков JG-71. После полетов пилоты отдыхали в баре на базе. Там они могли расслабиться и спокойно поговорить. Однако командование новых германских ВВС этого не понимало. По приказу сверху Эриху пришлось закрыть бар. Однако в современных ВВС каждая эскадрилья имеет свой бар.

Подобные инциденты со старшими офицерами привели к появлению слухов, что «Хартманн не слишком хороший офицер». Большинство высших офицеров и чиновников не совершило ни одного боевого вылета. В некотором смысле Эрих, наверное, и не был «хорошим офицером». Однако это зависело от точки зрения критика. После того, как Эрих видел германских офицеров без штанов в русском плену, он понял, что обычные критерии хорошего офицера довольно спорны.

Один из старых товарищей по JG-52 был переведен в «Эскадру Рихтгофен» в подчинение Эриха. Он не был человеком, с которым Эрих сошелся близко. Однако они вместе находились в русских лагерях, вместе воевали на фронте, и Эрих знал, что этот офицер получил в бою тяжелое ранение головы. Эта рана иногда заставляла его поступать не так, как следует.

Этот офицер иногда наушничал начальникам Эриха о мелких нарушениях уставов в Альхорне, нарушая верность своему командиру. Эрих относился к нему гораздо лучше, как к старому фронтовому товарищу, прощая мелкие проступки. Когда этот офицер напился и полез драться с рядовыми, Эрих не стал наказывать его. Генерал, который узнал об этой снисходительности, потребовал, чтобы Эрих наказал ветерана.

Белокурый человек, который 10 лет противостоял мясорубке НКВД, просто физически не мог поступать так же, как тот, кто жил в атмосфере свободы. Он не мог нарушать свои этические принципы. Наказать офицера, имеющего боевые награды, героя войны, уже само по себе тяжело. А наказать человека, которому требуется доктор, а не гауптвахта, было для Эриха Хартманна просто немыслимо. Он отказался подчиниться совету начальника. И это тоже было свидетельством того, что «Хартманн не очень хороший офицер».

Критики Эриха Хартманна во многих отношениях были предельно далеки от реальной жизни. Германские ВВС, как и многие другие военные организации, исповедовали устарелые взгляды на то, что является правильным и эффективным. В атомную эпоху военные лидеры все еще проводили разницу между мирным и военным временем. Эффективность для них часто значила идеальный строй, отглаженные брюки, отдание чести и тому подобную ерунду, бессмысленную и даже опасную в сверхзвуковую эру.

В качестве командира эскадры Эрих полностью использовал свой богатейший опыт. Он командовал JG-71 так, словно шла война. «Чтобы у людей не рождались дурные привычки». Он видел мало смысла в идеальном выстраивании самолетов по линейке с экипажами в парадной форме при них. Зато напоминавшие напыщенных петухов инспектора именно на это и обращали внимание. А для Эриха главным была оперативная готовность.

Эрих Хартманн считал, что будущие войны не дадут времени на «мобилизацию». Поэтому он считал необходимыми постоянную боеготовность и рассредоточение. Германские ВВС больше, чем какие-либо другие, имели основания действовать именно так. Когда в июне 1941 года Люфтваффе разгромили красные ВВС на земле, это было наиболее сокрушительным истреблением воздушных сил в истории. (Удар израильских ВВС по арабским аэродромам во время Шестидневной войны в 1967 году выглядит просто мизерным по сравнению с событиями 22 июня 1941 года.) Русские самолеты были выстроены на аэродромах вблизи границы, как на параде. Эрих считал, что германские ВВС не должны сегодня повторять эту ошибку, так как реактивные самолеты и ракеты могут нанести еще более стремительный и сокрушительный удар.

Раскраска истребителей напоминает «Черный тюльпан» военных времен