Михаил Курушин - Стальные гробы рейха

U-30, как и другие немецкие субмарины, была послана в открытое море из Вильгельмсхафена утром 22 августа 1939 года. Двумя днями раньше германское командование начало развертывание подводных лодок в районе западных подходов к Британским островам и в Северном море, у северо-восточного побережья Англии. В итоге к 27 августа на позиции вышло 39 субмарин. Командир U-30 не был новичком. Лемп, с восемнадцати лет служивший еще в Рейхсмарине, участвовал в блокаде побережья Испании и нес боевое дежурство в открытом море, когда нацисты оккупировали Чехословакию. Однако в этот раз все было иначе. Теперь, после вторжения в Польшу, война с Великобританией и Францией, он считал, была неизбежна, оставаясь лишь вопросом времени.

Прошло двое суток тягостного ожидания. И вот, 3 сентября 1939 года, Великобритания, связанная договором с Польшей, не очень охотно объявила войну Германии. В тот же день ровно в 15.00 от Деница поступила срочная радиограмма. Следуя указаниям, Лемп вскрыл секретный пакет, находившийся при нем с самого начала плавания. Там указывался операционный район для его лодки: от 54 до 57 градусов северной широты и от 12 до 18 градусов западной долготы. В этом районе, который пересекали маршруты из Англии в Северную Америку, надводным средствам и подводным лодкам приказывалось атаковать вражеские боевые корабли всеми средствами, а торговые суда захватывать в соответствии с призовым правом.

В начале войны немецкие подводные лодки должны были в соответствии с Лондонским соглашением 1930 года, к которому Германия присоединилась в 1936 году, вести войну по так называемому «призовому праву», регламентировавшему порядок задержания, досмотра и уничтожения торговых судов военными кораблями, в том числе и субмаринами.

Согласно этому протоколу торговое или пассажирское судно могло быть уничтожено только в том случае, если оно не останавливалось после предупреждения, сопротивлялось досмотру или обыску, а также если груз, который транспортировался судном, признавали контрабандным. Топить судно разрешалось лишь после вывоза пассажиров, экипажа и судовых документов в безопасное место. Командиры подводных лодок получали полную свободу действий только при встрече с военными транспортами или с торговыми судами, следующими под охраной военных кораблей или самолетов. Такие суда могли уничтожаться без досмотра.

Все это хорошо выглядело на бумаге, однако на деле часто получалось по-другому. Подводные лодки, особенно во время ночных атак, фактически не имели возможности определить не только национальную принадлежность судна, но и что это за корабль — военный или торговый. Досмотр в таких условиях мог привести к потоплению подводной лодки даже слабо вооруженным транспортом. Естественно, нацисты стремились любыми средствами отделаться от Лондонского соглашения, затруднявшего использование субмарин, которые должны были решить одну из основных задач Кригсмарине — нарушить морские и океанские коммуникации Англии, а позже и США. Со временем им это удалось: ограничения, касающиеся ведения вооруженной борьбы на море, постепенно снимались. Причем делалось это исходя исключительно из военных соображений. Сначала было разрешено уничтожать суда, пользующиеся радиосвязью при обнаружении немецких подводных лодок, и суда, идущие без ходовых огней, а в дальнейшем немецким подводникам предоставили право атаковать любое неприятельское судно. И не только немцы грешили нарушением правил ведения войны на море, подобное допускали и союзники. Так или иначе, но Германия поначалу даже не подозревала, насколько быстро она столкнется с проблемами призового права. А произошло это буквально в первый день же войны с Англией.

К вечеру 4 сентября командиру U-30 доложили, что прямо по курсу виден дымок. Лемп, не ожидавший такого скорого начала боевых действий, сдвинул фуражку на затылок и не без волнения прижался лбом к окулярам перископа. Похоже, это был пассажирский пароход, с борта которого доносились звуки легкой музыки. Но почему он идет с потушенными огнями? Лемп понятия не имел, что капитан судна, англичанин Джеймс Кук, по указанию морского ведомства в Ливерпуле, распорядился погасить огни, чтобы не стать мишенью для торпедной атаки немецких субмарин, о возможной встрече с которыми он, естественно, был предупрежден заранее.

Пароход шел противолодочным зигзагом, то и дело меняя курс, что вызвало у Лемпа подозрение. Установив, что судно принадлежит Англии, Лемп после недолгих колебаний решил атаковать его. Он был абсолютно уверен, что атака оправданна и не противоречит международным правовым нормам. А может, рвавшийся в бой Лемп просто предпочел не вспоминать о них…