Елена Прокофьева - Лучшие истории любви XX века

Когда Михаил Афанасьевич уже не мог писать, Елена Сергеевна вела дневник за него.

4 марта 1940 года она записала последние слова мужа: «Я хотел служить народу… Я хотел жить в своем углу… Я никому не делал зла…»

9 марта у больного началась агония. «Он дал мне понять, что ему что-то нужно, что он чего-то хочет от меня, – вспоминала Елена Сергеевна. – Я предлагала ему лекарство, питье – лимонный сок, но поняла ясно, что не в этом дело. Тогда я догадалась и спросила: «Твои вещи?» Он кивнул с таким видом, что и «да» и «нет». Я сказала: «Мастер и Маргарита»? Он, страшно обрадованный, сделал мне знак головой, что «да, это». И выдавил из себя два слова: «Чтобы знали, чтобы знали».

Михаил Афанасьевич Булгаков скончался 10 марта в 16 часов 39 минут. «Когда он уже умер, – рассказывала Елена Сергеевна, – глаза его вдруг широко открылись – и свет, свет лился из них. Он смотрел прямо и вверх перед собой – и видел, видел что-то, я уверена (и все, кто был здесь, подтверждали потом это). Это было прекрасно».

Елена Сергеевна. 1936 год

Спустя 20 лет в очередную годовщину смерти мужа Елена Сергеевна писала его брату Николаю Афанасьевичу Булгакову: «Он умирал так же мужественно, как и жил… не всякий выбрал бы такой путь. Он мог бы, со своим невероятным талантом, жить абсолютно легкой жизнью, заслужить общее признание. Пользоваться всеми благами жизни. Но он был настоящий художник – правдивый, честный. Писать он мог только о том, что знал, во что верил. Уважение к нему всех знавших его или хотя бы только его творчество – безмерно. Для многих он был совестью. Утрата его для каждого, кто соприкасался с ним, – невозвратима».

Елена Сергеевна добилась, чтобы Михаила Афанасьевича похоронили на престижном Новодевичьем кладбище. На похороны собралась целая толпа.

Пришел даже бывший муж Елены Сергеевны – Шиловский. Он вторым браком был женат на Марьяне Алексеевне Толстой, дочери писателя Алексея Николаевича Толстого, и вполне благополучен. Особых причин приходить на похороны Булгакова не было. Разве что отдать дань уважения покойному и примириться с ним – хотя бы сейчас.

Одна из последних фотографий писателя

…Когда Елена Алексеевна пошла в камнетесную мастерскую выбирать надгробье, ее взгляд привлек простой тяжелый валун. Его перевернули – и оказалось, что с другой стороны на нем высечено имя Николая Васильевича Гоголя: это был камень, который когда-то поставили над его могилой на кладбище Даниловского монастыря! Кладбище было уничтожено, а прах Гоголя перенесен на Новодевичье, только надгробие ему поставили уже другое – пышное, помпезное. А этот скромный камень отправили на переработку… Булгаков боготворил Гоголя, считал себя его учеником и литературным преемником. Елена Сергеевна выбрала бывшее надгробие Гоголя – в качестве памятника на могиле мужа. Она регулярно приходила на кладбище и всегда сажала ярко-красные бегонии вокруг камня.

«Несмотря на все, несмотря на то что бывали моменты черные, совершенно страшные, не тоски, а ужаса перед неудавшейся литературной жизнью, если вы мне скажете, что у нас, у меня была трагическая жизнь, я вам отвечу: нет! Ни одной секунды. Это была самая светлая жизнь, какую только можно себе выбрать, самая счастливая. Счастливее женщины, какой я тогда была, не было», – говорила Елена Сергеевна.

Она все еще была красивой женщиной, и за ней многие ухаживали, ей предлагали замужество, но Елена Сергеевна сохранила верность Булгакову. Оставшуюся жизнь она посвятила ему, сохранению его архива и публикации его произведений: «Я делаю все, что только в моих силах, для того чтобы не ушла ни одна строчка, написанная им, чтобы не осталась неизвестной его необыкновенная личность. Это – цель, смысл моей жизни. Я обещала ему многое перед смертью, и я верю, что я выполню все».

Елене Сергеевне пришлось пережить старшего сына: Евгений Евгеньевич Шиловский, прошедший войну и неоднократно раненный, скончался в 1957 году, не дожив до 36 лет. Умер на руках у матери. А она продолжала жить – в надежде увидеть когда-нибудь «Мастера и Маргариту» опубликованным. Книгу решились напечатать только в 1966 году. Гранки Елена Сергеевна правила будучи больна, с высокой температурой. Правила по памяти: роман мужа она знала наизусть.

На жизнь она зарабатывала машинописью и переводами. До последних дней с удовольствием принимала у себя гостей, особенно тех, кто хотел узнать что-то о жизни Булгакова. Про Михаила Афанасьевича она могла говорить бесконечно. А еще она верила, что ее связь с мужем не прекратилась после его смерти. Внук Сергей Шиловский вспоминал: «…B то, что у нее есть прямой контакт с покойным Михаилом Афанасьевичем, она верила свято. По вечерам Елена Сергеевна рассказывала ему о том, что сделала за день, какие были новости, чего она ждет от будущего. Спрашивала у него советов – и считала, что получает ответы. Самое удивительное то, что они часто сбывались…»

Читать дальше