Альбрехт Кессельринг - Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947

БОИ ЗА ГОРОДА

2 апреля Гитлер отдал приказ об обороне всех городов. Вне всякого сомнения, фюрер в глубине души верил, что каждый немец согласится с его взглядами на этот счет и скорее предпочтет пожертвовать жизнью, нежели станет ожидать решения своей судьбы. При том что это само по себе было иллюзией, упомянутый приказ в любом случае был сомнительным в военном смысле и по крайней мере частично невыполнимым. Главная проблема с военной точки зрения состояла в том, чтобы затупить острие удара противника и таким образом задержать его наступление. Для этого нужны были регулярные войска – ополченцам эта задача была не под силу. Для обороны любого города необходимы большой тактический опыт, выучка и боевая дисциплина, а также удобная местность, не позволяющая противнику зайти во фланг. Такая местность существовала в предместьях лишь небольшого количества городов, и уже по одной только этой причине приказ фюрера нуждался в умелой интерпретации. Именно исходя из вышеизложенных принципов, мы действовали в ходе всей Западной кампании – в соответствии с моими приказами мы сражались не в городах, а за городами, причем выбирали место для ведения боевых действий, исходя из характера местности, имеющихся сил и средств и состояния войск. Оборона Людвигсгафена, Касселя, Айзенаха, Швайнфурта, Нюрнберга и Мюнхена говорит сама за себя.

На бои за Вюрцбург повлиял упомянутый приказ фюрера, полученный непосредственно перед их началом. Неоправданный с военной точки зрения, он был инспирирован гауляйтером.

Оборона Швайнфурта, за которой я наблюдал весьма пристально, осуществлялась вдали от города. Наш оборонительный заслон имел круговую форму, что стало возможным благодаря наличию у нас большого числа зенитных батарей. Когда кольцо обороны было прорвано, наши боевые действия, равно как и работу городских шарикоподшипниковых заводов, пришлось автоматически прекратить.

Если бы приказы были выполнены, битва за Нюрнберг также происходила бы за пределами города и в его предместьях. Но, поскольку Нюрнберг был городом, где проводились священные «партийные фестивали», гауляйтер не подчинился моим приказам, продолжил бой, когда его пора было прекратить, и в результате сам погиб. Фактически Нюрнберг сковал больше сил противника, чем можно было ожидать и чем это было необходимо. Я сам был в Нюрнберге 16 апреля, направляясь в штабы 1-й армии и группы армий G. Как раз во время моего пребывания там по Нюрнбергу был нанесен бомбовый удар, и я своими глазами видел, какой ущерб был причинен городу. Такой же ущерб могли вызвать уличные бои, трагические и совершенно ненужные.

Я дважды категорически запрещал оборону Мюнхена, «столицы нацистского движения», хотя местный гауляйтер всячески пытался мне ее навязать.

Даже если тактическая ситуация требовала упорной обороны того или иного города, эта оборона никогда не доходила до крайностей в духе упомянутого приказа Гитлера. Я не знаю ни одного такого случая.

ПОДРЫВ МОСТОВ

Ремаген, Ханау и Ашаффенбург были убедительными примерами того, что может произойти, если вовремя не подорвать мосты. Однако ни эти уроки, ни неоднократные строжайшие указания Гитлера на этот счет не возымели эффекта. Хотя фронт в районе Дуная был стабилизирован, мост в районе Диллингена, несмотря на специальные предупреждения, 23 апреля оказался в руках американской 12-й бронетанковой дивизии. Та же история произошла и в других местах. Эти примеры вопиющей халатности наглядно продемонстрировали непригодность к военной службе значительного числа призванных в последний период людей, когда мы в этом смысле, что называется, наскребали по сусекам последнее. Их некомпетентность выражалась и в неумении отличить важное от не важного и проявилась, наряду со всем прочим, в том, что время от времени эти люди начинали взрывать все мосты подряд. 7-му военному округу и другим административным центрам просто необходимо было сохранить значительное количество мостов, имевших важное экономическое значение, хотя, разумеется, они имели определенную ценность и с военной точки зрения. В подобных случаях я запрещал подрыв и возлагал на нижестоящих командиров ответственность за принятие иных мер безопасности. Ведь, в конце концов, имелось много других, зачастую более эффективных способов обеспечить безопасность, чем применение взрывчатки.

АЛЬПИЙСКАЯ КРЕПОСТЬ

Когда где-то в районе 20 апреля в мой штаб, располагавшийся в Мотценхофене, к северу от Мюнхена, пришел приказ об обороне Альпийской крепости, я задумался, пытаясь ясно понять, что это повлечет за собой. Об Альпийской крепости написано очень много, и в основном это чушь.