Альбрехт Кессельринг - Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947

Американские передовые танковые части подходили к Майну в районе Франкфурта, Ханау и Ашаффенбурга.

Сильная танковая группировка противника двигалась к Лимбургу с севера.

89-й армейский корпус с большим трудом предотвратил прорыв противника между Бергнассау и Наштаттеном.

6-я горнострелковая дивизия подходила к Лимбургу, чтобы прикрыть сектор Лана.

Часть, состоящая из курсантов военного училища, выйдя из Ветцлара, шла в Идштейн, чтобы оборонять шоссе и дороги, ведущие во Франкфурт.

11-я танковая дивизия получила приказ передислоцироваться в район Франкфурта, двигаясь между Ланом и Майном.

Командование 12-го армейского корпуса тянуло новую коммутируемую линию связи между Бодхаймом и Зигенбергом.

Все, что можно было сделать при явном недостатке сил и средств для того, чтобы отвести главную угрозу, существовавшую в зоне действий группы армий В, было сделано. Было ли этого достаточно? Уже тогда передо мной встал очень непростой вопрос: оставаться на позициях или выйти из соприкосновения с противником? Снизу постоянно шли просьбы о предоставлении отдельным частям и соединениям свободы действий (тщательно все обдумав, я счел это невозможным), сверху раздавались однообразные приказы держаться как можно дольше. Мое собственное мнение состояло в том, что если у нас и была хоть какая-то возможность держаться, то это можно было попытаться сделать, заняв позиции за такими серьезными водными преградами, как реки Майн и Лан, – только там можно было держать оборону с хоть какими-то шансами на успех. Там в нашем распоряжении было бы большое количество зенитной артиллерии самых разных калибров, которая стала стержнем нашей обороны. Если бы я принял решение об отступлении, мы просто потеряли бы эту зенитную артиллерию, не обладавшую достаточной мобильностью, и нам пришлось бы вести бой на открытой местности или у подножия гор, например горной цепи Таунус. А для этого, как я знал по опыту, нужны были значительные силы и средства. В ситуации, которая существовала на тот момент, наши измотанные части, передвигавшиеся в пешем порядке, были бы перехвачены моторизованными войсками противника, окружены и разгромлены.

Дальнейшие события напоминали прорыв дамбы.

27 марта противник пробился за Лан в районе Дица, и 6-я горнострелковая дивизия была оттеснена обратно к горному хребту Таунус. 85-й армейский корпус был выбит из Ханау из-за того, что мост либо не был должным образом взорван, либо не охранялся. По той же причине противнику удалось прорвать нашу оборону на Майне южнее Ашаффенбурга.

28 марта оборона Идштейна и слабые боевые порядки 89-го армейского корпуса были смяты, и противник взял Франкфурт. Американская танковая группировка предприняла рейд в направлении Хаммельбурга.

Я довольно подробно описал предшествовавшие этому бои, чтобы показать степень моего участия в происходивших событиях. Именно по причине того, что это участие было весьма активным – а отчасти и в целях поддержания боевого духа наших войск – я так долго (до позднего вечера 27 марта) оставался в моем боевом штабе в районе Зигенберга – Адлерхорста. 28 марта я прибыл на мой новый командный пункт – он располагался в поезде, стоявшем в железнодорожном тоннеле к востоку от Фульды.

С самых первых дней мы были вынуждены отказаться от жесткой оборонительной схемы в пользу некоего подобия мобильной обороны. Однако войска альянса не извлекли максимальных выгод из своего положения, несмотря на несогласованность наших действий, на нехватку у германских войск сил и средств, особенно боеприпасов, а также на трудности, которые мы испытывали в связи с полным господством противника в воздухе. Из этого мы сделали вывод, что противник бережет себя. Я не решился строить предположения о том, с чем это было связано – с принципом «войны с минимальными потерями» или с тем, что близкое завершение войны оказывало влияние на боевой дух солдат противника. «Экономить силы» и «сражаться в полную силу» – вещи вполне совместимые.

Битва развивалась таким образом, что я так до конца и не понял стратегическую цель переправы через Рейн к югу от Лана, поскольку в результате выхода танков противника за линию Лимбург – Ид штейн она потеряла смысл.