Александр Вдовин - Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб»

Летом 1944 года Петр Иванович с радостью узнал о появившихся «немцах в Москве». Ему рассказал все подробности этого прямо-таки театрального действа один из офицеров Управления КР СМЕРШ фронта, выезжавший в Москву для доклада направленцу в ГУКР о полученных оперативных материалах от зафронтового агента о намерениях гитлеровской верхушки в проведении сепаратных переговоров с нашими союзниками.

Дело в том, что в июле руководство НКВД через свои войска провело в Москве уникальную операцию под кодовым наименованием «Большой вальс». К вечеру 16 июля 1944 года в столицу неожиданно прибыло пятьдесят пять эшелонов с военнопленными гитлеровцами. Ночь фрицы провели на поле Центрального аэродрома, где когда-то взлетал и садился военлет Петр Ивашутин на тяжелых бомбардировщиках.

Потом рядом с аэродромом построят новое здание для ведомства военной разведки страны, и генерал Ивашутин до самой пенсии проработает в «стекляшке». Так ласково называли военные разведчики свою «альма-матер».

Но вернемся к летним событиям в Москве 1944 года.

А в 10 часов утра следующего дня битым гитлеровцам после побудки, завтрака объявили срочное построение и сразу же — «сбор». Оттуда их провели по Москве — улицей Горького. Впереди шествовало 19 генералов и 600 офицеров, а за ними — 56 000 вражеских солдат. Эти немцы попали в плен в разное время на различных фронтах. Теперь их собрали всех вместе для «экскурсии».

Шли они во всю ширину одной из центральных улиц столицы, по двадцать человек в ряд. Битые гитлеровцы удивленно озирались. Наверное, они предполагали увидеть город в развалинах и руинах, как им твердила геббельсовская пропаганда о результатах точечной бомбардировки советской столицы на протяжении всей войны. Но как ни вглядывались они в проезды и переулки, на крыши домов, в проемы распахнутых окон с любознательными москвичами — ничего подобного увидеть не смогли.

В день «захвата немцами Москвы» погода была по-летнему солнечной, поэтому дома и деревья, обласканные дневным светилом, казались ярче и нарядней. Толпы уставших от войны москвичей и гостей столицы стояли рядами вдоль улицы и смотрели молча на мимо проплывающих низложенных «тевтонцев» двадцатого века.

Тишина была удивительной, только слышно было шарканье ног военнопленных по мостовой. Шар-шар, шар-шар — отвечали стертые подошвы сапог и ботинок.

Гитлер обещал войну закончить по плану блицкрига в пределах четырех недель и к октябрю 1941 года захватить Москву, проведя в ней парад. Затем в его сумеречном сознании появился план: уничтожить российскую столицу — сровнять ее с землей, а потом затопить. И вот через три года фашисты оказались в Москве, но в положении поверженных и посрамленных воителей, понуро бредущих в жестоком спектакле истории по улицам того города, который они намеревались захватить и уничтожить.

Одним из символических действий, вписанных в этот политический спектакль, было прохождение поливальных машин, которые по замыслу его режиссеров смывали пыль от сапог и ботинок гитлеровских военнопленных, победно прошагавших половину Европы.

«Да, красиво обыграли в Москве проводку колонны немцев по центру столицы, — размышлял Петр Иванович, — в назидание потомкам. Пусть знают, история России не раз говорила ворогу — не замай, не трогай! С мечом пришли — от меча и погибнете. Еще чуть-чуть, и Третий рейх будет доломан, посрамлен и уничтожен. Его создатель — Гитлер был убежден, что его творение будет жить вечно. Вечное с преступным режимом никогда не уживается».

Войну П. И. Ивашутин закончил в музыкальной, веселой, восторженно принимавшей наших воинов Австрии. Там встретил и День Победы…

Никаких трофеев с войны он не привез, потому что довольствовался самым меньшим, на что имеет законное право, потому что порядочность у него была судьей над совестью. Ивашутин измерял свое право своим долгом. А долг, как он считал, — это то, чего в конкретную минуту не сделает никто, кроме него. Такие люди венчаны долгом и честью. Надо полагать, что это и есть высокая духовная составляющая.

А тот, кто делает то, что может, делает то, что должен. Есть что-то магическое в слове «долг», нечто такое, что поддерживает полководцев и воодушевляет воинов. Долг — расплата за жизнь. Это обязанность обеспечить благодатное существование всего и всех, кто ее даровал нам, поддерживает и составляет: родителей, любимых женщин, детей, друзей, отечество и дела, которым мы служим.