Лев Годованник - Тайные гастроли. Ленинградская биография Владимира Высоцкого

В 1964 году Алла Константиновна была молодой, эффектной студенткой Политехнического института, в воспитании которой самое активное участие принимала бабушка. Бабушка говорила внучке, чтобы та вышла замуж обязательно за молодого человека еврейской национальности, потому в январе 1964-го Алла имела роман с юношей исключительно славянского происхождения – бабушке назло. Роман закончился скандалом – ухажер стал слишком обходителен с девушкой с радиофизического факультета. Бабушка торжествовала (так казалось Алле), а самой Алле в какой-то момент подумалось даже, что бабушка права.

В то самое время она возвращалась из института домой, в вагоне метро к ней подошел молодой человек – как раз такой, как говорила бабушка. Очкастый, тощий и чрезвычайно изысканный. Не хотите ли, говорит, девушка, сходить со мной на концерт одного московского певца? Алла видела этого юношу впервые, но согласилась сразу – на этот раз назло предыдущему ухажеру-изменнику. А Володя (так звали нового поклонника) доверил Алле страшную тайну.

– Знаете, – сказал он ей, – об этом концерте нельзя никому рассказывать. Московский актер жутко засекречен, его преследует комитет (ну вы, Алла, сами понимаете!), поэтому о концерте – никому, адрес забудьте, а потом я провожу вас домой необычным путем – чтобы избежать слежки…

Когда Алла спросила Володю, а какая, собственно, фамилия у преследуемого артиста (она подумала, что, может быть, попадет таким образом на концерт Окуджавы), юноша сделал страшные глаза и, подозрительно близко склонившись к щеке девушки, сказал, что этого не знает даже он.

Когда они вышли из вестибюля станции метро «Парк Победы» и зашли во двор обычного многоквартирного дома, расположенного на углу Московского проспекта и улицы Фрунзе, Алла предполагала самое худшее. «Ну и пусть, – думала она. – Не убегать же теперь, когда почти пришли!» Вслух она поинтересовалась, где же тут зал, в котором будет проходить концерт. Володя удивленно посмотрел на нее: «Неужели вы думаете, Алла, что такому человеку дадут выступить на большую аудиторию? Концерт будет дома у моих друзей».

У подъезда к ним подошел высокий сутулый юноша, Володя отошел с ним от Аллы на несколько шагов, и минуты три они о чем-то таинственно шептались. «Пойдем, он уже здесь», – сказал Володя Алле, и они двинулись вверх по темной лестнице.

Маленькая прихожая была завалена одеждой, сумками и обувью. В углу на тумбе стояла перевернутая мужская шляпа, Володя сунул туда «трешку» – за двоих, как сказал он встретившей их хозяйке квартиры. Войдя в комнату, Алла попала в атмосферу мужской комнаты студенческого общежития. Женщин там практически не было, дым дешевых сигарет щипал глаза и мешал дышать, несколько парней были с гитарами, один из них пел что-то блатное хриплым голосом, между песнями все наперебой о чем-то спорили, причем, не стесняясь, использовали ненормативную лексику.

В центре компании был парень с хриплым голосом, про которого Алла в тот момент успела подумать только одно: «Не Окуджава!» Блатные песни ей не нравились, манера исполнения «гонимого» московского певца тоже, тем более что ее внимание все время переключалось на царившую в комнате атмосферу.

А атмосфера была, по словам Аллы Константиновны, что надо – именно так мы сейчас представляем себе диссидентские тусовки того времени. Большинство молодых людей, находившихся в той квартире, периодически ее покидали – как шепотом объяснил Володя Алле, сменяли «часового» у дверей подъезда, чтобы вовремя увидеть «гэбэшную слежку». Телефон был выключен из розетки – чтобы не прослушивали. Расходились, видимо, тоже в лучших традициях конспирации – по одному и в разные стороны. Но этого Алла не видела – не выдержав атмосферы возбужденного напряжения, она попросила Володю проводить ее до метро.

Фамилию ничуть не заинтересовавшего ее московского певца Алла тогда так и не выяснила.

Потом с Володей они встречались только один раз.

– Я в нем разочаровалась, – призналась нам Алла Константиновна. – Через несколько дней после того «концерта» он позвонил мне и предложил прогуляться в Приморском парке Победы. Я согласилась. Во время прогулки Володя достал меня требованиями соблюдать строжайшую секретность в связи со всем, что было связано с обстоятельствами нашего знакомства. Еще он заставил меня выучить наизусть придуманную им историю о том, где я была в тот вечер, когда мы ходили слушать московского певца. Эту историю я должна была, по словам Володи, изложить на допросе в КГБ! А мне все это тогда казалось ребячеством. Я была далека от политики и блатных песен, я была глупой девочкой, любила цветы и комплименты!