Илларион Попов - Батальоны идут на запад

Одним из воспитанников Саблина, хорошо освоивших стиль боевой работы комбата, был Павел Максимович Шемелев. Паренек из мордовского села Ананьево, с юных лет посвятивший себя военной службе, он вырос буквально у нас на глазах. Жаль, что с ним и с другими старыми боевыми товарищами по 9-му полку мне вскоре пришлось расстаться до конца войны. Уже много лет спустя, интересуясь судьбами однополчан, я узнал, что Шемелев за отличия в прорыве обороны противника на Карельском перешейке и в боях по освобождению Прибалтики неоднократно был награжден. Закончил войну Шемелев командиром батальона, остался служить в кадрах.

* * *

Поздняя северная весна наконец-то вступила в свои права. Бесчисленные озера, болота, ручьи и речки вышли из берегов, талые воды затопили двухкилометровую полосу, что между нашими и финскими укреплениями. К позициям боевого охранения приходилось добираться вброд - иной раз по пояс, а иногда и по горло. Днем трудно, потому что весь ты на виду у финских пулеметчиков, ночью не легче, так как нахоженные тропинки скрыты под водой: чуть оступись нырнешь с головой вместе с оружием и боеприпасами.

Да и противник не жалел осветительных ракет. В эти дни особенно активно действовал один вражеский пулеметный дзот перед правым флангом полка. Он простреливал и позицию нашего боевого охранения и подступы к ней. Дзот был устроен в громадных валунах, поэтому наша артиллерия не могла подавить его. План ликвидации дзота предложил инициативный офицер - командир взвода полковой разведки лейтенант Мельников. Как-то увидел я Мельникова в тылу, близ дзота, построенного для учебных занятий. Он держал на поводке двух собак. Обычные дворняги, но к их спинам приторочены мешки с песком.

- Перенимаю опыт, товарищ майор! - ответил он на мой вопрос. - Приучаю собачек к боевой работе. В дзоте для них приготовлен корм. Хотите посмотреть?

Он спустил собак с поводка. Скомандовал, и они, как заправские пластуны, поползли вперед, обогнули дзот и скрылись в нем. Да, это были собаки-минеры. Мельников, узнав об успешном использовании собак в битве под Москвой и на Ленинградском фронте, решил сам заняться их дрессировкой. Ему это удалось. Вскоре он вывел собак к финскому дзоту, пустил вперед с минами на спине. Одна из собак была сражена пулеметной очередью, но вторая ворвалась в дзот и подорвала его вместе с гарнизоном.

Много беспокойства причиняли нам финские кочующие пулеметы. Метод этот не нов, кочуют и орудия, и минометы, и пулеметы, но бороться с ними всегда нелегко, поскольку они не имеют постоянных позиций. Особенно трудно с пулеметами, которые кочуют в непосредственной близости от нашего боевого охранения: стрелять по ним из орудий - значит рисковать задеть своих.

Командир полка майор Федоров обратил внимание на потери в 4-й стрелковой роте: за последние дни - двое убитых, трое раненых. Я отправился в роту для выяснения причин. Командир роты лейтенант Федор Иосифович Марюшко повел меня на высотку, с которой хорошо просматривалась опушка леса и траншея противника. Маскируясь в кустах, наблюдаем. Марюшко ориентирует меня: финский пулемет открыл огонь вчера утром из-за черной скалы, час спустя бил уже из молодого сосняка, вчера весь день пулеметчики кочевали по своей траншее, метрах в 50-60-ти от нашего боевого охранения.

Подумали мы с лейтенантом, решили так: разбить ротный район на секторы, за каждым закрепить наблюдателей и ротных снайперов. Надо определить систему действий кочующих пулеметов. Ведь это только на первый взгляд кажется, что ее нет, - то оттуда постреляют, то отсюда. На самом же деле ничто на фронте не делается без системы, и разгадать ее - значит разрушить.

Уже на следующий день пришел первый успех. Снайперы 4-й роты Алексей Солдатов и Николай Рагулин, наблюдая на рассвете в своем секторе за вражеской траншеей, заметили в ней движение - высунулась и быстро исчезла голова. Красноармейцы не спешили стрелять. У противника ведь тоже есть снайперы, и весьма меткие. Голова высунулась опять. Унтер-офицер! Он осмелел и вместе с двумя солдатами стал устанавливать тяжелый пулемет. Снайперы открыли огонь. Три выстрела - трое уничтоженных врагов.

В дальнейшем мы усовершенствовали систему наблюдения и снайперского поиска. Противник был вынужден прекратить пулеметные кочевки близ позиций нашего боевого охранения.

В мае меня перевели в штаб дивизии на должность начальника разведки. Едва успел осмотреться, пришлось взяться за спешную работу. Разведчики докладывали, что в тылу противника наблюдаются какие-то передвижения: усиленно курсирует конный и автомобильный транспорт, перебрасывается пехота и военная техника. Что задумал противник? Возможно, его активность ложная и он пытается ввести нас в заблуждение, демонстрируя подготовку наступления. Но возможно и другое. Ведь вражеская блокада Ленинграда и войск, его обороняющих, по-прежнему плотна. Единственная зимняя дорога из Ленинграда к Большой земле через Ладожское озеро, та самая Дорога жизни, растаяла под весенним солнцем. Приток военных грузов и продовольствия к нам из центральных районов во время ледохода резко сократился. Уж не готовит ли противник, пользуясь этими обстоятельствами, новое наступление на Ленинград?