Николай Николаев - Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана

Борман за этот наглядный урок предателям был позднее награжден орденом Крови. Нацистским орденом Крови награждались те, кто во времена Веймарской республики отсидел срок в тюрьме. Но в июле 1923 года еще сохранялась какая-то доля законности. Бормана арестовали в Лейпциге, и спустя восемь месяцев он (наряду с другими членами группы Россбаха) предстал перед судом за убийство Кадова. Как следует из судебных записей, Борман действовал в свойственной ему манере: он объявил Кадова предателем и большевиком, обеспечил убийц машиной и оружием. Между тем Кадов не был причастен к казни солдата Свободных отрядов и никогда не высказывал интереса к левым политикам.

Борману удалось избежать серьезного наказания за убийство. Он сделал это с изяществом, которое впоследствии превратилось в его фирменный стиль: «Я ничего не подписывал, вы ничего не докажете». Человек, подробнейшим образом описывавший действия других людей, был достаточно умен и в документах избегал упоминаний о себе. Он не оставил отпечатков пальцев, так как его руки не касались оружия. Даже отпечатки большого пальца, которые в свое время вызвали столько споров, были позднее удалены из записей государственного суда Лейпцигской республики…

Суд приговорил Бормана к году тюремного заключения. Его марионетка, Рудольф Франц Хесс - (не путать с Рудольфом Гессом, бежавшим в Англию), собиравшийся учиться на католического священника, был приговорен к десяти годам заключения. Хесс, принявший удар на себя, так и не смог понять, как Борману удалось это провернуть. Его тюремный срок был сокращен по всеобщей амнистии, и его стали продвигать по службе, в итоге он занял пост коменданта Освенцима. Позже он стал главным представителем СС в концентрационном лагере Дахау в то время, как еще должен был сидеть в тюрьме. Борман продолжал принимать участие в карьере этого массового убийцы.

На начальной стадии Борман вывел для себя принципы, которые впоследствии вели его по жизни: никогда не нести прямую ответственность за принятые им спорные решения, а для этого нигде не оставлять следов и не забывать об интересах тех, кто может тебе помочь либо помешать. Многих из своих жертв он поставил в положение, единственным выходом из которого была смерть. Его страх оставить за собой какие-либо следы оказался настолько сильным, что он уговорил Гитлера подписать приказ, запрещавший фотографирование Бормана.

Тем временем Гитлер после провала путча в 1923 году отбывал четырнадцать месяцев тюремного заключения. Национал-социалистическая партия была объявлена вне закона, но в 1925 году запрет сняли, и Гитлер возродил партию. К тому времени Борман присоединился к новой антисемитской группировке, наследнице Немецкого военного союза «Подпольному фронту». Эти военизированные группировки ставили перед собой одинаковые задачи: превратить Германию в самую могущественную страну, сокрушить коммунизм, уничтожить евреев.

Борман стал членом национал-социалистической партии под номером 60/508, когда был наемным служащим, отвечавшим за крестьян, арендовавших участки у его работодателей. Он работал в качестве пресс-секретаря партийного отделения в Тюрингии, а затем занимал пост его управляющего. Тут он научился более эффективному использованию партийных средств и понял, какая власть сосредоточена в регионах. В Германии, поделенной на 41 административный район, гауляйтер являлся диктатором в своей вотчине.

Совместное расследование, проведенное экспертами американской и британской разведки, последовавшее за бегством Рудольфа Гесса, показало, насколько мудро со стороны Бормана было сосредоточить власть внутри партии.

Баронами Третьего рейха стали гауляйтеры. Это слово обозначает главу политического региона, подконтрольного нацистам, но оно стало синонимом грубого вояки, наделенного властью самим фюрером; впоследствии оказалось, что властью их наделял Борман. Насчитывали 808 крайсляйтеров, 28 376 ортсгруппенляйтеров, отвечавших за небольшие городки или районы больших городов, 89 378 целленляйтеров, стоявших во главе нацистских подразделений в нескольких районах в каждом городе, а в основе этой структуры — несколько сотен тысяч блокляйтеров, т. е. малых богов в окрестностях своих домов.

Гитлер трогательно заботился о них и охранял систему от давления со стороны прочих силовых структур, включая военных. Спустя год после того, как он стал канцлером германского рейха, он заявил на собрании национал-социалистической партии рабочих Германии в Нюрнберге: «Не государство управляет нами, а мы — государством». Нацисты к тому времени стали единственной легальной партией. Все партийные вопросы решались в отделе заместителя фюрера — Рудольфа Гесса, подробно рассказавшего об этом после своего побега в Великобританию.