Том Бауэр - Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Блеск блеском, но дух Уоррен-стрит и не думал уходить. Время от времени клиенты замечали, что в торговом зале ошиваются крепко сложённые парни — например, ист-эндский уголовник Джек Кромер по кличке Спот. Экклстоун нередко имел дело с криминалом. Однажды к нему пришёл известный гангстер, которому нужно было продать машину, и Бернард выдал ему чек на оговорённую сумму. Вечером Энн Джонс обнаружила, что машина куплена в рассрочку и теперь разыскивается, поскольку за неё выплачена не вся сумма.

— Отзови чек, — распорядился Экклстоун.

Через пару дней бандит явился снова.

— Чек отозван! — прорычал он и вытащил револьвер: — Плати, или пристрелю.

— Если выстрелишь, то ничего не получишь, — рявкнул Экклстоун в ответ, и они оба вдруг расхохотались. — Сделаем так, — сказал он, — я заплачу за машину, а остаток отдам тебе наличными.

— Идёт, — отозвался гангстер, всё ещё сжимая в руке револьвер.

Экклстоун отсчитал деньги. К его изумлению, через пару недель гангстер пришёл снова и купил новенький «Остин-A40».

— Чудо, а не человек, — усмехнулся Экклстоун, попрощавшись с клиентом.

Тот же, едва выехав на ярко-красном автомобиле из шоу-рума, остановился у светофора. Загорелся зелёный, но гангстер не сразу разобрался с переключением передач, и сзади ему бибикнули. Тогда он вышел из машины, вынул из багажника монтировку, швырнул шумного водителя на дорогу и одним ударом раскроил ему череп. Когда его привезли в полицейский участок Бексли, бандит достал из кармана револьвер и вышел вон со словами: «Не люблю, когда меня арестовывают». Позднее его казнили за убийство.

В кругу автоторговцев Южного Лондона поговаривали, что Экклстоун ведёт дела с преступниками. За обедами в пабе «Джордж» Билл Уайтхаус и его подчинённые из компании «Вест-маунт» обращались к Экклстоуну со сдержанным уважением. Один из работников Уайтхауса по имени Питер Рикс как-то спросил его за кружкой пива:

— У тебя найдётся хороший подержанный «эм-джи»?

— Да, — ответил Экклстоун. — Ярко-красный.

— А печка там есть? — спросил Рикс, поскольку печка в машину ставилась отдельно.

— Есть.

Рикс заплатил за машину, а когда её пригнали, обнаружил, что печки нет. Он позвонил Экклстоуну и стал возмущаться.

— Ты меня что, лжецом называешь? — прошипел Экклстоун. — Поосторожней, парень, а то можно и без пальцев остаться.

Рикс извинился. «Я понял, — говорил он позднее, — что Бернарду лучше не перечить. Он меня надул и ничуть не переживал».

Многие восхищались бесстрашием Экклстоуна. Он носился по Бекслихиту и всему Лондону на скромном новеньком «мини» и снова заинтересовался автоспортом. Ничего не опасаясь, он на американской машине участвовал в гонках серийных моделей в Вест-Хэме и Эссексе, заслужив прозвище «аккуратист Экклстоун», поскольку принципиально не толкался на трассе с соперниками. «Ненавижу, когда мне машину портят», — ворчал он.

Окончив курсы пилотов в Биггин-Хилл, он часто летал над Кентом за штурвалом собственного четырёхместного «бигля». «Вообще ничего не вижу», — признался он, когда не сумел сдать экзамен. Не желая мириться с поражением, он подумывал получить сертификат в Америке, но, вспомнив о трансатлантических перелётах, решил отказаться от этой затеи. В качестве утешения Экклстоун купил у обанкротившейся компании из Биггин-Хилла двенадцать «биглей» и тут же их перепродал.

Доходы так возросли, что торговля мотоциклами перестала быть интересной. В 1959 году он продал «Харкорт» своему более удачливому сопернику по мотогонкам Роберту Роу. В ходе переговоров Роу даже убедил Экклстоуна подыскать ему спонсора и обеспечить начальный капитал. Став агентом гонщика, Экклстоун предоставил ему пятисоткубовый «нортон» для гонки на острове Мэн, заключил спонсорское соглашение с «Шелл» и даже одолжил Роу гоночный комбинезон. Тот добился определённых успехов, хотя Экклстоун так и не увидел его победу в Брандс-Хэтч, поскольку уехал до окончания гонки, чтобы не промочить под дождём костюм и итальянские туфли.

В том же году Бернард продал фирму «Комптон и Экклстоун» своему первому работодателю Лесу Крокеру. Всего за несколько месяцев тот всё развалил. Экклстоун согласился погасить двадцатипятитысячный долг Крокера по кредиту в обмен на расписку, дающую ему первоочерёдное право выкупа всех активов. Через три месяца в компании было введено внешнее управление, а к июню 1961 года Экклстоун понял свою ошибку. Фирма не уплатила налогов на общую сумму в 9,7 тысяч фунтов, и, по закону, этот долг полагалось взыскать до выплаты 25 тысяч Экклстоуну.