Татьяна Свичкарь - Дело человеческое

Но, несмотря на прекрасное отношение Александра Адамовича и к ней, и к мальчику, Полина не любила мужа.

— Он был таким насилием мне по сравнению с Адамом! Я не знала каждый день — зачем я вышла замуж? — после говорила она.

Окончательно неприязнь проявилась, когда супруг отказался посещать концерты симфонической музыки. Пропадал купленный Полиной абонемент.

— Мне медведь на ухо наступил, — оправдывался Александр Адамович.

А Полина про себя думала: «Грубиян, мужлан! Как можно жить с таким человеком?»

Даже чувствовать себя она стала хуже — открылась язва желудка.

Один раз Полина в тоске сидела на пляже, смотрела на быструю реку. А мимо проходил дедушка. С бородкой, благообразный, похожий на Николая-угодника.

— Доченька, что ж ты такая худая? — спросил он с участием, — Гляди-ка: кожа да кости…

— Желудок болит, дедушка.

— А откуда ты родом будешь?

— Из Царицына.

— Так ты не вылечишься здесь, родная. Тебе тут не климат. Не на Урале надо тебе сидеть-загорать, а на матушке — Волге, на волжском золотом песочке.

Сказал, и пошел себе дальше. Сумка через плечо. Но с тех пор эта мысль не давала покоя Полине. Она не уставала повторять мужу:

— Проси перевода. Тут я умру, а в родных местах — воскресну.

Начальство пошло навстречу. Александру Адамовичу дали направление в Саратов — преподавать в летном училище.

Под новую кафедру были выделены средства. Александру Адамовичу предстояло надлежащим образом все оборудовать. В ожидании квартиры он жил в служебном кабинете. Полина же с мальчиком на лето уехали к матери — на тот самый золотой песочек.

По субботам Александр Адамович обязательно ходил в баню, а потом спускался в подвальчик — выпить кружку пива. Ссылался на слова Суворова: «Портки продай, но после бани пива выпей».

Деньги он решил забрать в понедельник, иначе в выходные нельзя будет даже выйти покушать. И, как всегда, в субботний вечер отправился в баню, а после — в подвальчик.

Старичок, который качал пиво, рассказывал, что к летчику подсела молодая особа. Позже старик узнал ее, что помогло раскрыть дело.

— Александр Адамович, что ж вы один все время? — спросила девица, — У меня сегодня день рожденья, пойдемте ко мне…

Уговорила его, и он пошел.

В питье ему, вероятно, подмешали снотворное. Следователь зачитывал Полине показания преступников — мол, сразу голову на стол опустил и заснул.

Тем временем, был приглашен мясник с рынка, который хорошо разделывал туши.

Он моментально спустил со стола скатерть с графинами и фужерами, расстелил клеенку… Ударил Александра Адамовича по голове обухом — и положил его на стол без сознания. Вскрыл бедренную артерию… Кровь — все пять литров — спустил в ведро… Части тела потом были цвета свежевыбеленной стены. Труп преступники разделали на части и разбросали по городу.

Утром из домика на окраине вышла старушка и увидела под кустом узел. Разбудила своего старика:

— Гляди-ка, верно кого-то обворовали, а вещи подбросили нам…

Вышли они вдвоем, развязали узел — и ужаснулись: человек? Не было ни головы, ни рук, ни ног… Одно туловище. Александра Адамовича опознали по характерной родинке.

А голову не нашли — ее бросили в Волгу. Так и хоронили без головы.

Тихо крутятся катушки диктофона.

— Ну зачем вы это все затеяли? Записи эти… Люди, которых я оперировала — они же почти все уже умерли! Мне скоро восемьдесят! Зачем писать?

— Лидия Николаевна!!!

— Задумывается:

— А знаете, я помню женщину… Я ее оперировала по поводу кисты. Мы потом встретились на рынке. Представляете, жара, торговцы стоят, у них все разложено на земле… И она вдруг тут же… среди всего этого… встает на колени, и начинает молиться… Поднимается, обнимает меня и кланяется:

— Лидия Николаевна!

Люди вокруг, их много… И она им всем говорит: «Это не человек — Это Бог, Иисус Христос!»

Так она меня благодарит.

— Лидия Николаевна, — говорит — я все время переживаю, что подарка вам не сделала.

— Да что вы… Какие подарки…

И вот я уже отошла, а она бежит за мной:

— Лидия Николаевна! Лидия Николаевна!

Оказывается — купила вафли. Протягивает:

— Вот, я посмотрела, на что у меня денег хватит… Только на это… Возьмите, не обижайте!

Я потом все переживала, что она последние деньги потратила, и как она по жаре до дому дошла.

— Лидия Николаевна, давайте начнем с папы… Он ведь был известный терапевт…