Борис Привалов - Сказ про Игната-Хитрого Солдата

- Спирька с Голянским сговаривается, Парамон сбежал... Знать, худо моё дело, - вздохнул князь. - Управишься с графом Темитовым, солдат? Или только похваляешься?

- Управлюсь, - ответил Игнат, - Только ты, князь, меня во всем слушать должен, делай, исполняй без промедления! Как солдат - приказ командирский!

- Сделаю, всё сделаю, спаситель! - Князь отпустил бороду и уцепился пальцами в сверкающих перстнях за солдатский железный посох. - Выручи только!

- Надобно Голянского убрать, - сказал Игнат. - Он-то нас графу сразу выдаст.

- Куда ж его деть?

- Есть у меня в болоте места потаённые. Отправлю его туда с верными людьми... Потом нужно дворню созвать и приказать строго-настрого, чтоб все меня князем почитали. Слушали меня так, будто я Стоеросов!

- А я - Спирька? Приказчик?

- Да ведь на один день единственный! Наутро граф уедет!

- Спирька-подлец непременно всё графу донесёт, - задумался князь.

- А мы его вместе с Голянским - в болото! И вся недолга! - предложил Игнат.

- Прикажи, солдатик, чтоб Спирьку с боярином поскорее убрали, шёпотом попросил князь. - Боюсь я их. А как они сгинут, так я и дворню соберу... Эх, в прежние бы времена!.. А ты слышал, солдат, говорят, граф чудак большой? Спорить об заклад любит, в кости играет, в карты...

- С чудаком-то, князь, сговориться-сторговаться всегда легче, подкрутил ус Игнат. - На то и расчёт имею.

Стоеросов запустил все пальцы в бороду и задумался.

Игнат кликнул Якова. Тотчас же запрягли возок.

- Мешки нужно с собой взять, - посоветовал Игнату Яков, когда они отправились за Спирькой и боярином.

... Голянский что-то высчитывал на бумаге, гусиное перо брызгало чернилами.

Спирька стоял рядом, радостно вытирал чернильные брызги со своего лица и заискивающе улыбался Голянскому.

- Что надо? - прошипел Чёрт, когда в комнату без стука вошли Игнат с Яковом.

- Я же приказал меня не тревожить! - Голянский бросил перо на стол. Сладу нет с этими мужиками!

Яков, ни слова не говоря, подошёл к Спирьке, схватил его за ворот, второй рукой ухватил за шею

Голянского.

- Бунт! Эй, на помощь! - прошептал Голянский обалдело.

- Зачем продался ты. Дурында, солдату? - захрипел Спирька. - Я же дороже заплачу...

- Кто из вас ещё слово скажет, - пробасил Яков, - тот уже до смерти молчать будет.

- Разбой! - тоненьким голоском крикнул Голянский. - Всех под батоги!

Спирька рванулся было в одну сторону, Голянский - в другую, но Яков так стукнул их лбами, что в комнате загудело, а оба пленника обмякли, как пустые кули.

- Вот так! - спокойно опуская их на пол, прогудел Яков.

... Никто из дворни не понял, что лежало в двух мешках, которые Яков увёз из усадьбы.

Возле мельницы к Якову на возок подсел Савушка.

- Открой мешки чуток, - посоветовал Савушка, - а то ещё гости наши задохнутся, не ровён час.

Дорога-то длинная.

... Князь приказал собрать всю дворню - конюхов, псарей, поваров, бондарей, скотников, мастеровых. Вышел на крыльцо вместе с Игнатом.

- Приезжает завтра граф Темитов, - сказал Стоеросов, поглаживая бороду и жмурясь от непривычного солнечного света. - Вместо меня, пока граф здесь жить будет, Игната-солдата за князя почитайте и ему, как мне, служите. Граф меня в лицо не знает, обмана не приметит.

- Не так, не то, Данила Михайлович! - с досадой произнёс Игнат. - Как у нас в полку говорили: каждый солдат должен понимать, за что он под пули идёт... Вот что, земляки. Ежели кто подмену сию выдаст графу, то всем нам несдобровать. Граф сюда с солдатами придёт. Хочет он, про то вы ведаете уже, всех мужиков и баб, от мала до велика, гнать в края далёкие, чужие, холодные. А я земляков выручить хочу. Только одному мне сражения этого не выиграть... Подмога ваша нужна.

... На следующее утро сто солдат-пехотинцев под командованием гордо восседающего на коне офицера отмыли сапоги в обмелевшей реке и промаршировали по дороге к усадьбе.

Карета графа не спеша катилась впереди, и первые ряды солдат чихали и кашляли от пыли, поднятой её колёсами.

Двор княжеской усадьбы казался пустым, но дворня следила за приходом солдат из всех щелей.

У окна стоял одетый в княжеский парадный камзол Игнат. На пальцах у него блестели перстни.

- Слабо шагают, слабо, - сказал он. - Видно, солдаты молодые, плохо учёные!

Справа от Игната стоял князь, одетый в бедный кафтан, а слева, загораживая всё окно своими саженными плечами, высился Яков.

- Да, были времена... - мямлил князь. - Вот, в Москве, я помню...

- Вспоминать потом будешь, когда цел останешься, - повелительно произнёс Игнат. - Иди погляди, всё ли готово к приёму дорогого гостя.