Николай Надеждин: Артур Конан Дойл

Три книги, написанные и изданные Дойлом в 1910 году, стали для поклонников его таланта подлинным открытием. Речь, прежде всего, о публицистической работе «Преступления в Конго». Посвящённая зверствам бельгийцев, чинимых ими в колониях Африки, эта книга стала первым антивоенным произведением Дойла и, по сути, манифестом пацифизма. Она вызвала неоднозначную реакцию критики, потому что косвенно намекала на моральные издержки английской колониальной политики.

Две другие книги, объединённые общим героем профессором Челленджером, – «Затерянный мир» и «Отравленный пояс» – научно-фантастические романы, вызвавшие в Англии настоящий читательский ажиотаж.

Критика холодно приняла и эти книги Дойла. Причиной стал сам сюжет – никто из серьёзных учёных не верил в возможность существования в закрытой для исследователей Амазонии неведомых науке форм жизни. А Дойл детально описал и хищных насекомых, и вымерших ящеров… Время показало, что автор «Затерянного мира» в своём предвидении не ошибся. Неизвестные виды животных в верховьях Амазонки находят до сих пор. Правда, не доисторических динозавров, но это уже детали.

Кадр из фильма «Затерянный мир». 1925 год.

А что касается «Отравленного пояса», то здесь Дойл пошёл по пути распространённой в то время теории существования эфира – вещества, из которого якобы состоит Вселенная. Читатель же видел в романах Дойла вовсе не научные гипотезы, а приключения отважных героев.

Вроде бы мы знаем о жизни великих писателей всё или почти всё. Но на деле оказывается, что это далеко не так…

В 1911 году Дойл купил… мотоцикл. И в 52 года до того увлёкся этой технической диковиной, что стал мотогонщиком. Да, да, именно гонщиком!

Он с удовольствием возился с машиной в своём гараже (под него была специально перестроена бывшая конюшня). Целыми днями носился по тихому провинциальному Сассексу, оглашая деревенские улочки рёвом мотоциклетного мотора и распугивая суетливых кур. А однажды взял, да и отправился на мотоциклетные гонки в качестве участника.

О, эту картину можно себе представить. Солидный грузный усач, оседлавший хлипкую на вид машину, больше смахивающую на велосипед, чем на скоростной болид. И тем не менее Дойл выиграл соревнования, развив скорость более 8о миль в час и оставив далеко позади своих молодых соперников.

Он сделал ставку на надёжность. Его мотоцикл не заглох, не сломался, не потерял колёс. Накануне гонки Дойл лично перебрал каждую деталь, отладил мотор и заменил вызывающие сомнения узлы машины.

А ещё он был необыкновенно смел. До безрассудства, до мальчишеской бравады. В те же годы он поднялся в небо, сидя во второй кабине хлипкого аэроплана. Позади него восседал опытный пилот – безусый двадцатилетний мальчишка. Но в воздухе, когда машина набрала высоту, сэр Артур Конан Дойл взял управление на себя.

Необыкновенный был человек…

Вот такие мотоциклы были в начале XX века.

А в воздухе уже разносился удушливый запах мировой войны…

Дойл публиковал статьи, пытаясь побудить власти к немедленным действиям по укреплению обороноспособности Англии. Но его выступления вызывали либо равнодушное непонимание, либо усмешку. В самом деле, Дойл предлагал, к примеру, срочное строительство туннеля под Ла-Маншем, дабы обеспечить Англию продовольствием на случай морской блокады. Невообразимые прожекты.

Предупреждением прозвучала и книга «Преступления в Конго». Но и оно было проигнорировано. А когда в августе 1914-го грянула война, о Дойле вспомнили, да было уже поздно…

Он снова отправился на призывной пункт и снова потребовал зачислить себя добровольцем в действующую армию. Не пригоден к строевой? Но к работе врача пригоден? Теперь Дойлу отказали и в этом. На запрос комиссии ответ был получен с самого верха – сэра Артура Конан Дойла не трогать!

Чем он, пламенный патриот, мог помочь воюющей Англии? Он организовал добровольческий отряд гражданской самообороны, в который тут же и вступил. Эти отряды насчитывали десятки тысяч человек. Если бы немцы предприняли вторжение на остров, на защиту Великобритании поднялась бы вся страна, в том числе и эти отряды.

А ещё он не переставал выступать в печати, советуя, полемизируя и призывая сограждан быть сильными. И к его призывам прислушивались, как прислушиваются к словам мудреца.