Альф Якобсен - Линкор «Шарнхорст»

Пока Фрейзер, теряя терпение, ходил взад и вперед по мостику флагманского корабля, эсминец «Скорпион» подобрал тридцать уцелевших моряков, а другой эсминец — еще шестерых. Примерно через двадцать минут, в 20.16, Фрейзер все еще не имел полного представления о ситуации. Поэтому он по радио запросил «Скорпион»:

«ПРОШУ ПОДТВЕРДИТЬ, ЧТО „ШАРНХОРСТ“ ПОТОПЛЕН».

И только в 20.30 «Скорпион» ответил:

«СПАСШИЕСЯ УТВЕРЖДАЮТ, ЧТО „ШАРНХОРСТ“ ЗАТОНУЛ».

Через пять минут, в 20.35, Фрейзер радировал в Адмиралтейство:

«„ШАРНХОРСТ“ ПОТОПЛЕН».

Через час из Адмиралтейства был получен ответ:

«ВЕЛИКОЛЕПНО. ПРЕКРАСНАЯ РАБОТА».

Вскоре после этого Фрейзер приказал прекратить операцию и, дав полный ход, взял курс на Мурманск.

Вместе с «Шарнхорстом» пошло на дно несколько сот человек, а многие — более тысячи офицеров и молодых матросов — погибли в открытом море, под ударами ветра и волн. В общей сложности Кригсмарине в тот роковой декабрьский вечер потеряли у мыса Нордкап 1936 человек (точнее — 1932. — Прим. пер. ). Через несколько дней немецкое радио заявило, что «они погибли, как настоящие моряки, во время героического сражения с превосходящими силами противника. А „Шарнхорст“ теперь покоится на поле славы».

Сражение у мыса Нордкап оказалось поворотным пунктом войны на Севере. После этого немецкий флот уже не представлял в открытом море прямой угрозы для конвоев, следовавших в Мурманск. В конечном итоге капитальные корабли Гитлера остались без дела до конца войны, а в Атлантике больше никогда не происходило перестрелок между броненосными гигантами класса «Дюк оф Йорк» и «Шарнхорст». Заканчивалась эра линкоров. Сражение у мыса Нордкап подвело итог процесса, продолжавшегося в течение века. Когда у мыса Нордкап смолкли орудия, завершилась целая эпоха истории флота.

Заключительный рапорт адмирал Брюс Фрейзер отправил месяц спустя. В нем он сообщал, что «Шарнхорст» несомненно затонул в точке с примерными координатами 72°16′ N (северной широты), 28°41′ E (восточной долготы), т. е. на расстоянии около 80 миль от мыса Нордкап.

Эта точка в Северном Ледовитом океане стала одной из самых знаменитых в истории военно-морского флота, ее с уважением вспоминали моряки от Лабрадора до Белого моря и от Рейкьявика до мыса Рыбачьего. Координаты точки были официально признаны Британским адмиралтейством, приводились во многих учебниках, журналах и библиографических источниках. Для меня же эта точка послужила причиной полосы неудач и разочарований.

БАНКА МЫСА НОРДКАП, ПЯТНИЦА, 24 АПРЕЛЯ 1999 ГОДА.

Видно, экспедиция была обречена с самого начала. Мы не сообразили, что заклятие на нас было наложено еще несколько дней тому назад в Хоннингсваге, где мы активно занимались испытаниями телеуправляемого аппарата (ROV — remotely operated vehicle) судна «Рисё», предназначенного для проведения подводных работ. Картины морского дна, передаваемые по кабелю в кабину управления, были вполне отчетливыми, однако на поверхности моря появилась тонкая радужная пленка масла: откуда-то вытекала гидравлическая жидкость. Следовало бы выяснить причину утечки, но я ничего не замечал — хотелось как можно скорее отправиться в плавание. Ветер, дувший накануне вечером, утих. Море успокоилось, и арктическое весеннее небо над Порсангер-фьордом переливалось оттенками голубого и золотистого цветов.

«Ну что, поехали?» — спросил Стейн Инге Риисе, аквалангист из Вардё. Он никогда не отказывался от приключений и превратил свою техническую подводную службу «Риисе» в высокопрофессиональную компанию, которая специализировалась на выполнении опасных подводных работ. В сорок лет, красивый и энергичный, он прославился на весь мир, когда осенью 1997 года с помощью «Рисё», который до переоборудования был местным паромом, действуя по заданию телевизионного канала «Англия», Канала 4 и норвежской Радиовещательной корпорации, обнаружил останки британского траулера «Гоул» на банке мыса Нордкап, на глубине 300 метров. Британское Министерство обороны считало это задачу невыполнимой.

А теперь я и мой партнер Норман поставили перед Стейном Инге и его экипажем новую и не менее опасную задачу. Сначала с помощью ROV и «Рисё» мы намеревались обследовать тросы, разбросанные на дне около останков «Гоула», а затем пройти 60 миль на восток и попытаться найти остов немецкого линкора «Шарнхорст».

Позднее, вечером того же дня, мы бросили якорь в точке, где лежал «Гоул», т. е. на расстоянии около 55 миль к северу от Нордкапа. Погода все еще была благоприятной. Мы находились в наиболее непредсказуемом районе океана в мире, но поверхность моря была спокойной, как в пруду. Баренцево море, нежившееся в лучах полночного Солнца, напоминало огромное шелковое полотнище.