Фредерик Филипс - Формула успеха

И все же удача не сопутствовала нам. Специально созданная организация сбыта потребовала вложений в десятки миллионов гульденов. Цены падали. Каждый проданный компьютер приносил убытки в тысячи гульденов. И каждый раз, назначая себе дату прорыва, мы к ней не поспевали. Понемногу становилось ясно, что при желании выстроить жизнеспособную европейскую компьютерную индустрию международного сотрудничества не избежать. С этой целью в 1971 году было заключено соглашение с французской информационной компанией СII и немецким «Сименсом». К сожалению, в скором времени эту группу, по причинам, не имеющим никакого отношения к «Филипсу», пришлось распустить. Попытавшись сотрудничать с одним из вышеназванных партнеров, мы столкнулись с неизбежным выбором: либо продолжать в одиночку, либо уйти с большого компьютерного рынка совсем. Выбрали второе…

Для всех нас это было огромным разочарованием. Но преувеличивать его значение я бы все же не стал: как раз в тот момент обанкротилось бесчисленное множество компаний по всей Европе. Хуже всех пришлось тем нашим сотрудникам, кто непосредственно участвовал в проекте и поставил в зависимость от него все свое будущее. Когда в одночасье проект закрыли, их это ударило куда больней, чем нас, облеченных властью, хотя мы и не спали ночей перед тем, как прийти к такому решению. То, что наши компьютеры до сих пор верно служат своим владельцам по всему миру, — слабое утешение.

К счастью, мы успели приобрести контроль над немецкой компанией «Зимаг», выпускавшей маленькие офисные компьютеры. Идея оправдала себя, нам удалось завладеть значительной частью рынка. Кроме того, во Франции у нас есть завод, производящий замечательные маленькие компьютеры для контроля за ходом технологических процессов.

В настоящее время мы выпускаем офисные компьютеры, банковские терминалы (их делают в Швеции), машины для контроля за технологическими процессами, дорожным движением, а также компьютеры для оборонных целей и систем телексной и телефонной связи. Поле деятельности широко, и я уверен в том, что мы добьемся успеха.

Как президенту мне приходилось сталкиваться со столькими вещами, что не хочу нагонять скуку на читателя их перечислением. Ограничусь лишь проектами, которые значат для меня особенно много: это кассетный магнитофон, двигатель внешнего сгорания, средства связи и «Эволюон».

Кассета, поначалу именовавшаяся «карманной», — это собственно филипсовское изобретение. От правления проект курировал Хартонг, который предсказал, что кассета в паре с магнитофоном, разработанном на нашем австрийском заводе, станет удачей. Тут перед нами встал фундаментальный вопрос: поделиться технологией производства кассеты с другими производителями или придержать ее для себя? Хартонг советовал делиться. Он считал, что единичному производителю кассет удастся завладеть лишь ограниченной частью рынка, ведь в одиночку заполонить своей продукцией мировой рынок фирме практически нереально. Если же позволить производителям делать магнитофоны и кассеты, товар распространится повсеместно. Тем самым спрос взлетит настолько, что, даже покрывая своим товаром лишь часть общемировой потребности, мы сможем продать гораздо больше кассет и магнитофонов, чем если придержим это изобретение для себя.

Так мы и порешили. В дело тут же вступили японцы, и теперь маленькие магнитофоны по всему миру подгоняются к нашей системе кассет. Конечно, чтобы это стало возможным, пришлось хорошо поработать. Вот пример. Большая часть наших магнитофонов производится на австрийском заводе. Летом 1963 года в Вене с обычной для таких случаев помпой должна была состояться презентация карманного магнитофона. Ханнеман, директор нашего представительства в Вене, все организовал. Созвали пресс-конференцию. Разослали приглашения. Мы все были наготове. И вдруг позвонил Макс Грюндиг. Он настоятельно просил не торопиться с презентацией, поскольку работает над сходным проектом.

Тут надо иметь в виду, что «Грюндиг» — не только наш серьезный конкурент. Это еще и весьма значительный покупатель наших радиоламп и комплектующих. А кроме того, оставалась надежда, что со временем магнитофоны «Грюндиг» приспособятся к нашим кассетам. Так что, не желая его обижать, мы попросили нашего венского представителя отложить презентацию. Но тот категорически отказался. Беспокоили его не финансовые последствия, а то, что он будет посмешищем в глазах прессы. Кроме того, он опасался, что просочится техническая информация о новом магнитофоне, ведь рекламные проспекты были уже отпечатаны. Тут уж мы и впрямь задумались. Решать предстояло мне. Посовещавшись с Хартонгом, я позвонил в Вену: