Анна Сергеева-Клятис - Батюшков

Трагическое мироощущение Батюшкова со временем набирало силу и достигло апогея к 1814 году. Война, которую поэт наблюдал вблизи, окончательно «поссорила его с человечеством», личные неудачи заставили расстаться с надеждами на будущее. «Самый факт „образованного варварства“ и разрушение прежней картины мира омрачали для него радость и гордость победы», — пишет И. М. Семенко [9] Семенко И. М. Батюшков и его «Опыты» // Батюшков К. Н. Опыты в стихах и прозе: Серия «Литературные памятники». М., 1977. С. 435. . К этому периоду относятся самые безысходные признания Батюшкова: «…поверишь ли, я час от часу более и более сиротею. Всё, что я видел, что испытал в течение шестнадцати месяцев, оставило в моей душе совершенную пустоту. Я не узнаю себя. Притом и другие обстоятельства неблагоприятные, огорчения, заботы — лишили меня всего…» [10] Письмо П. А. Вяземскому от августа 1814 // Батюшков К. Н. Сочинения. Т. 2. С. 300. ; «Я рассмеялся, читая замечание твое о моем счастии. Где же оно? Все мои товарищи — генералы, менее счастливые — полковники. Теперь, если у меня еще осталась тень честолюбия, то, прослужа три войны, спрашиваю у моего рассудка: что остается мне? <���…> Напротив того, я могу служить примером неудачи во всем — но оставим жалобы, они всегда смешны, когда дело идет не до душевных горестей, которых у нас столько!» [11] Письмо А. Н. Батюшковой от октября — ноября 1814//Там же. С. 306. ; «Четыре года шатаюсь по свету, живу один с собою, ибо с кем мне меняться чувствами? Ничего не желаю, кроме довольствия и спокойствия, но последнего не найду, конечно. Испытал множество огорчений и износил душу до времени» [12] Письмо В. А. Жуковскому от декабря 1815 // Там же. С. 363. ; «Что говорить о настоящем. Оно едва ли существует. Будущее… о, будущее для меня очень тягостно с некоторого времени!» [13] Батюшков К. Н. Чужое: мое сокровище! // Там же. Т. 2. С. 31.

Врач уже страдающего шизофренией Батюшкова Антон Дитрих, наблюдавший его в Германии и сопровождавший в Россию, в 1830 году с недоумением писал о своем пациенте: «…человек, который жил в наиблагоприятнейших внешних условиях, был уважаем в своем отечестве, любим друзьями и родственниками, делал славную карьеру с блестящими перспективами на будущее, одним словом, человек, который имел всё, что делает жизнь светлой и приятной, и при этом постоянно чувствовал себя несчастным…» [14] Дитрих Антон. О болезни русского императорского надворного советника и дворянина господина Константина Батюшкова // Жизнь Константина Батюшкова. М., 2001. С. 515. Дитрих ошибался относительно «наиблагоприятнейших внешних условий» жизни Батюшкова, однако не подлежит сомнению полнейшее неумение (и отчасти — нежелание) поэта примиряться с обстоятельствами. Состояние тоски, отчаяния и душевного смятения для него гораздо более органично. Ощущение дисгармонии, внутренний разлад с миром сопровождали Батюшкова на протяжении всей его жизни.

Другой вывод, которого невозможно избежать, познакомившись с творчеством Батюшкова, связан с основным качеством его поэзии, которое сам стихотворец определил как «возможное совершенство, чистота выражения, стройность в слоге, гибкость, плавность; <���…> истина в чувствах и сохранение строжайшего приличия во всех отношениях» [15] Батюшков К. Н. Речь о влиянии легкой поэзии на язык // Батюшков К. Н. Сочинения. Т. 1. С. 34. . Поэзия Батюшкова была на редкость гармоничной. Оценивая его лучшие стихи, Пушкин не раз напишет на полях батюшковской книги «Опыты в стихах и прозе» слово «гармония». К гармонии Батюшков стремился сознательно, считая ее главной особенностью того поэтического рода, который он избрал. «Это чистая поэзия, замкнутое в себе совершенство», — характеризовал творчество Батюшкова Ю. П. Иваск [16] Иваск Ю. П. Батюшков // Новый журнал. 1956. № 46. С. 71. .