Иван Киреевский - Том 3. Письма и дневники

— Как же так, баба? Ведь он в тебя влюблен был?

— А Бог его знает! Влюблен, да не мил, — да и то не знаю даже, что такая за любовь была у него ко мне <���…> Не так люди любят! Холодный человек был, так я скажу <���…> Можно заключить, что Языков вообще не оставил в памяти старушки никакого значительного впечатления. Она, так подробно вспоминающая о встречах своих с Пушкиным, гордившаяся тем, что он "хотел поэму на нее написать", не знала даже, что внушила Языкову мотивы к трем, едва ли не прелестнейшим и посвященным ей (Т. Д.) его стихотворениям и что одним из этих мотивов было именно то колечко, которое он в минуту шалости сорвал с ее руки. Но что сказала бы глухая Таня, если бы можно было прочесть ей следующие строфы:

Никогда никакого "перстня" не дарила она фантазировавшему по поводу ее поэту. По словам старушки, между ею и Языковым не только никогда не существовало близких отношений, но и во всем-то недолгом их знакомстве увлечение его выразилось лишь однажды, в тот вечер, когда он, вернувшись возбужденный со свадьбы Пушкина, улегся у ее ног и предлагал ей жениться, — причем она, разумеется, по обычаю цыганок того времени отвечала поцелуями на его поцелуи, учтивости ради. Заподозривать ее в неискренности нет никакого основания, — она так простодушно говорит о своих "предметах". К тому же в 1831 году, в котором написаны были Языковым упомянутые стихотворения к Т. Д. (Татьяне Демьяновне), относится и следующее признание его в том, что он называет "гармоническою ложью":

Страсть к Тане не была ли точно так же "выдумана" Языковым?

— И так не отдал он тебе твоего колечка? — спросили бабу.

— Отдал, батюшка, отдал! И опять же Пушкину Александру Сергеевичу за то спасибо! Павел Войнович Нащокин пожаловался ему на Языкова, что вот он как нехорошо со мною сделал. Александр Сергеевич и заступился за меня — заставил его перстень мой Оле отдать. От нее я его назад и получила. <>» (В. П. [415] Б. М. Маркевич — А.М. ).

Автограф: РГАЛИ. Ф. 243. Оп. І. Ед. хр. 19. Первая публикация: Das Tagebuch Ivan Vasil'evič Kireevskiji, 1852–1854 /Publ. Eberhard Muller //Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. — 1966. — B. 14. — S. 170–188.

Дневник представляет собой блок линованной бумаги, одетый в переплет, имеющий вид папки с клапаном и замочком. Старец Макарий подарил дневник И. В. Киреевскому по приезде своем из Оптиной пустыни в Москву, сделав на первом листе дневника дарственную надпись:

«Господи, благослови.

Да благословит тя Господь от Сиона, и узриши благая Иерусалима [416] Ср.: Благословит тебя Господь с Сиона, и увидишь благоденствие Иерусалима во все дни жизни твоей (Пс. 127, 5). — А.М. . Во всяком нашем деле и начинании да призываем помощь Божию, ибо Он сказал: Без Меня не можете творити ничесоже [417] Ср.: Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 5). — A.M. .

Господь ищет от нас правой веры и благих дел по заповедем Его. Но аще и вся поведенная сотворите, глаголите, яко рабы исключили есьмы: еже должны бехом сотворити, сотворихом [418] Ср.: Так и вы, когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать (Лк. 17, 10). — A.M. , — сказал Господь и паки: — Научитеся от Мене, яко кроток есьмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим [419] Ср.: Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11, 29). — A.M. . Сердца сокрушенна и смиренна Бог не уничижит [420] Ср.: Жертва Богу — дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже (Пс. 50, 19). — A.M. . Да пребудем в православной вере и повиновении Святой Церкви и пастырям и учителям нашим. Церковь есть столп и утверждение истины [421] Ср.: Чтобы, если замедлю, ты знал, как должно поступать в доме Божием, который есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15). — A.M. .