Андрей Кручинин - Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память

И – силою ли воли и авторитетом адмирала Колчака, или молитвою Патриарха Тихона, или и тем и другим вместе, и не нужно противопоставлять одно другому! – в течение зимы – весны 1919 года действительно происходит консолидация сил, борющихся за общее русское дело, вокруг Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего.

Наиболее опасною внутренней язвой оставался конфликт с Атаманом Семеновым. Впрочем, Семенов, несмотря ни на какие симпатии тех, кто тайно ему сочувствовал, все-таки оказался в изоляции даже географической. Хорват, если втихомолку и инспирировал первые протесты Атамана, теперь демонстрировал безоговорочную лояльность Колчаку, и даже «младший брат» Григория Михайловича – Атаман Калмыков воздержался от открытой поддержки и создания противоколчаковского альянса.

Советский автор П.С.Парфенов («Петр Алтайский», бывший подпольщик, по некоторым сведениям служивший одновременно и в правительственной контрразведке, причем в офицерских чинах) утверждал даже, что в ходе «дипломатической» обработки Калмыкова последнему была направлена «заискивающая телеграмма» с поклоном «вам и войску, вас избравшему», подписанная чуть ли не всей «верхушкой» Омска за исключением Колчака (Вологодским, Лебедевым, Ивановым-Риновым, Суриным, Хорошхиным, Матковским идр.). В то же время после первого издания книги Парфенова о Гражданской войне в Сибири он открыто обвинялся не только «в “подтасовке” некоторых фактов», но и «в “составлении” некоторых документов», и трудно сейчас сказать, принимали ли попытки повлиять на уссурийского Атамана именно такие формы. Как бы то ни было, Калмыков, ранее бравировавший непризнанием Директории и лично симпатизировавший Семенову, теперь проявлял лояльность Колчаку, хотя и отличался самоуправством, железной рукою поддерживая порядок в войске и не останавливаясь перед жестокими и противоправными мерами.

Провалилась и попытка Григория Михайловича найти поддержку у того, кого он выставлял альтернативным Колчаку кандидатом на роль Верховного Правителя, – у генерала Деникина. Атаман командировал на Юг России своего старого сослуживца есаула Миллера, однако его миссия не возымела успеха, а в Забайкалье полетели резкие телеграммы-окрики: «… Всякое противодействие объединению является изменой Родине и не может быть ничем оправдано» (Деникин); «До сих пор я гордился тем, что некогда командовал славными нерчинцами, теперь стыжусь, узнав, что среди них оказался изменник общему делу…» (барон Врангель, бывший начальник Семенова по службе в 1-м Нерчинском полку).

Даже японцы, которых принято представлять неизменными покровителями Атамана, отступились от него. Уже в декабре 1918 года ими была пресечена попытка Семенова сделать своего ставленника Командующим войсками Амурской области. Никто иной, как представители японского командования, предложили незадачливому командующему незамедлительно сдать должность, а Григорий Михайлович, если и имел до этого какие-либо иллюзии относительно своих восточных союзников, – теперь должен был с этими иллюзиями распрощаться.

Что же касается конфликта между забайкальским Атаманом и Верховным Правителем, – в нем небезупречно выглядят обе стороны. Со стороны «читинской партии» самым агрессивным действием в этот период следует считать выпуск в начале 1919 года анонимной брошюры «Адмирал Колчак и Атаман Семенов», наряду с шаржированной биографией Верховного Правителя и изложением развития конфликта содержащей и прямой призыв: «Граждане! Теперь тяжелый политический момент, и не таким грязным и больным людям, как адмирал Колчак, быть нашим Верховным Правителем… Долой его! Сам Колчак – это олицетворение честолюбия – добровольно не уйдет, нужно его убрать», – хотя никаких реальных попыток «убрать» предпринято не было. «Омская партия» вела себя гораздо активнее. Утвержденным Колчаком постановлением Совета министров от 21 января 1919 года была создана специальная «Чрезвычайная Следственная Комиссия» «для расследования поступивших к Правительству сообщений, донесений и жалоб на противозаконные и неправильные по службе действия бывшего командира 5-го Приамурского Корпуса полковника Семенова и подчиненных ему военных и гражданских чинов», выехавшая в Читу. Председатель комиссии неоднократно заявлял о чинимых препятствиях, однако наряду с этим были предоставлены и возможности для опроса свидетелей, сбора документов и формулирования ряда нелицеприятных заключений, – основным же обвинениям в адрес Атамана подтверждений так и не нашлось (деятельность комиссии была прекращена в середине июня). Некоторые шаги, надо сказать, были предприняты Омском и не дожидаясь каких-либо заключений.