Николай Великанов - Блюхер

Как ни старался Василий Константинович скрывать свои думы и чувства, они все же прорывались наружу. Время от времени он говорил жене: «Абсолютно смелых людей не существует, начнут выламывать руки и ноги, никто не выдержит — подпишет…» Или: «Если со мною что-нибудь случится — меня оправдает история». Или: «Со мною что-нибудь случится — тебя не тронут…»

В последнем он ошибся. Когда его арестовали, «тронули» и Глафиру, и детей, и брата Павла…

Глафира Лукинична вспоминает: «21 октября нашему сыну Василину исполнилось восемь месяцев, он был такой славный синеглазый бутуз! В этот день мы семьей до сумерек играли в волейбол. После ужина собрались в холле, расставаться не хотелось — не заметили, как пришла ночь. Позже я пошла посмотреть, все ли в порядке у ребят, и… нашла Севу и Нину, играющими в карамболь. Вира спала тут же на диване. Ребята попросили не уносить ее: „Нам с ней лучше, уютнее“.

Утром Сева с Ниной ушли заниматься к учителю. Муж еще спал. В детской я кормила сына, дверь в холл была открыта. Вдруг вихрем мимо двери к спальне пронеслись четверо мужчин в темных гражданских костюмах, и, словно тень, вырос на пороге наш охранник Лемешко; встал, преградив выход из комнаты. Пронзила ужасная догадка…

Отняв от груди сына, я положила его на кровать (в комнате была нянечка Настенька), подошла к двери и в этом своем ужасе и страхе впилась взглядом в глаза Лемешко. Он отстранился. Я быстро вошла в нашу спальню, успела дойти до середины комнаты. Мгновенно двое схватили меня под руки, вывели. Помню сидящего на постели мужа, в белье, опершегося обеими руками о край кровати, ноги скрещены, голова опущена… Двое других, стоявших слева от кровати, обыскивали верхнюю одежду мужа… И опять в проеме двери детской возник Лемешко».

Блюхер понял: это конец. Для полной убежденности спросил хозяйничавших в спальне двоих работников НКВД: кто они и что им от него надо. Один назвался комбригом госбезопасности Федоровым [69] Н. Н. Федоров — начальник 2-го управления Особых отделов ГУГБ НКВД СССР. , другой — старшим майором госбезопасности Радованским. Федоров предъявил ордер на арест. «Ордер № 1901. 19 октября 1938 года, — пробежал глазами бумагу маршал, — выдан комбригу госбезопасности Федорову на производство ареста и обыска Блюхера Василия Константиновича. Народный комиссар внутренних дел СССР Ежов»…

Обыск в комнатах длился больше часа, были изъяты личные вещи маршала, документы, письма, ордена, оружие…

Всех, кто находился в доме, выводили во двор по отдельности. Пять черных машин ждали у подъезда. Для детей и прислуги в отдалении стоял автобус.

Глафира Лукинична вспоминает: «Первым вывели Василия Константиновича. Он был одет в форменные брюки, на ногах сапоги, в нижней белой рубашке с подтяжками. Шел нетвердым шагом. Потом арестовали меня. Наша пятилетняя дочь Ваира взяла меня за левую руку и, весело припрыгивая, напевала песенку… Вдруг, уже у выхода, ребенка словно ударило током. Она дико закричала, обняла мои колени, вцепилась в них, мои слезы лились на ее головку. Оторвать ее от себя у меня не хватало сил, оторвали они. Меня посадили в машину, стоявшую у подъезда, подогнав ее к впереди стоящей, в которой уже был муж. Последним вывели Павла».

Через час кортеж автомобилей помчался к железнодорожному вокзалу, где работники НКВД подготовили для Блюхера, его жены и брата служебный вагон маршала. Василия Константиновича, Павла и Глафиру рассадили по разным купе. Об этих часах начинавшегося дня — 22 октября 1938 года — Глафира Лукинична Безверхова-Блюхер напишет по прошествии многих лет: «Там (на Адлерском вокзале. — Н. В.) мы расстались навсегда. Последнее, что я слышала, это покашливание мужа, доносившееся из соседнего купе…»

А детей отправили в сочинский приемник милиции, откуда потом их распределят по детским домам.

В то время, когда в Сочи комбригом Федоровым был арестован маршал Блюхер, в Москве Берия отдал распоряжение начальнику отделения Особого отдела Главного управления госбезопасности НКВД старшему лейтенанту госбезопасности Н. А. Иванову: «В ближайшее время нужно арестовать всех родственников Блюхера».

К Берии была вызвана вся «команда» Иванова — оперуполномоченные Васильев, Головнев, Кащеев, Щербаков, Филиппов. Комиссар государственной безопасности 1-го ранга лично инструктировал каждого, как следует действовать при аресте опасных государственных преступников.