Валентин Пушкин: Из единой любви к Отечеству

На другой день императору доложили об отличных способностях Сеславиных, и он приказал зачислить их в гвардейскую артиллерию.

В 1800 году двадцатилетний подпоручик Александр Сеславин за "усердную и ревностную службу" и "состояние команды и орудий в совершенном порядке" был награжден "мальтийским" крестом. Император Павел считался магистром Мальтийского рыцарского ордена и давал этот крест в знак своего особого расположения.

С 1805 года начался боевой путь Сеславина. Он принимал участие почти во всех войнах, которые вела тогда русская армия. С первых же шагов боевого офицера Сеславин обнаружил выдающуюся храбрость и прекрасное владение техникой орудийной стрельбы, а если требовалось, без промедления бросался в рукопашную схватку, увлекая за собою солдат. Во время первой войны с Наполеоном он был отмечен наградами: золотой шпагой "За храбрость" и орденом Владимира 4-й степени. Под Гейльсбергом он получил тяжелое ранение в штыковой атаке и вынужден был покинуть армию. Позади осталась окутанная пороховым дымом Европа. С рокотом победных барабанов лавина французских войск неудержимо двигалась на восток.

В июне 1807 года война окончилась, был подписан Тильзитский мир.

Одновременно с войной против Наполеона Россия воевала с турками (1806 1812 гг.).

Залечив рану, Сеславин возвратился в действующую армию. При осаде города Разграда его батарея успешно подавила прицельным огнем сопротивление осажденных турок. По отзывам командиров, Сеславин проявил себя даровитым офицером-артиллеристом; такие же отзывы о нем были и после сражения при Чаушкое.

Мощные укрепления и высокий вал Рущука, лучшей турецкой крепости на Дунае, выдержали сильнейший обстрел русской артиллерии. Турки защищались отчаянно, отвечая ружейным и орудийным огнем. Был назначен решительный штурм. Во взятии Рущука участвовал и другой будущий герой - партизан Александр Фигнер.

Со штыками наперевес штурмовые колонны двинулись к крепостному валу. От турецких бастионов, окутавшихся желто-серым дымом, хлестнуло картечью. Сомкнув поредевшие колонны, с грозным "ура" русские солдаты устремились на приступ. Треск выстрелов и тысячеголосый крик слились в оглушительном грохоте боя.

Сеславин первым ворвался на крепостной вал. Пошатнулся, сделал несколько неверных шагов... и упал, выронив шпагу. Пуля пробила ему плечо.

12 июня 1812 года триста красавцев уланов на отборных конях переплыли Неман. Вслед храбрецам торжествующе гремели трубы, рушилась лавина рукоплесканий, несся восторженный pea:f "Да здравствует император!"

Над переправами запестрели знамена и штандарты кирасирских, уланских, драгунских полков; за дробным топотом кавалерии, дребезжа на неровных бревнах, с тяжким гудом проскакала конная артиллерия; сплошной массой киверов, ранцев и ружей текла пехота.

Наполеон с высокого берега наблюдал, как "великая армия", вобравшая в себя силы почти всех европейских народов, пересекла русскую границу. "Судьба России должна исполниться. Внесем войну в ее пределы", - было сказано императором с актерским воодушевлением, тоном, не допускающим сомнения во всем том, что говорил и делал он, повелитель Европы, избранник провидения. Проходя мимо, солдаты поворачивали в его сторону весело скалившиеся молодые лица. Среди золотого шитья, орденов, лент и плюмажей они видели только его приземистую фигуру в сером сюртуке и низко надвинутой черной треуголке. Поставив короткую ногу на барабан и скрестив руки на груди, Наполеон говорил маршалам:

- С такими мальчиками я завоюю весь мир... Вперед!

* * *

Начало Отечественной войны застало капитана Сеславина в должности адъютанта командующего русской армией Барклая-де-Толли.

Сеславин искренне ценил полководческий талант, честность и выдержку генерала Барклая. Впоследствии в своих записках он вспоминал: "... близорукие требовали генерального сражения. Барклай был непреклонен, армия возроптала. Главнокомандующий был подвергнут ежедневным насмешкам и ругательствам от подчиненных, а у двора клевете..." Сеславин, как офицер с большим боевым опытом, понимал, что Барклай прав, отступая, заманивая трехсоттысячную "великую армию" в глубь России и не допуская решающего сражения.

Назначенный вместо Барклая Кутузов продолжал ту же "тактику отступления", пока тяжелый и досадный путь русской армии, путь всей Отечественной войны и русской истории не пролег через холмистую равнину у деревни Бородино.

* * *