Дмитрий Табачник - Петр Столыпин. Крестный путь реформатора

Почему в чужой для него игре участвовал Богров, определенно сказать нельзя. Как, впрочем, нельзя сказать, что его изначально толкнуло в объятия охранки… Возможно, «Аленскому» просто нравились игры со смертью, а жизнь не представляла ценности. Например, он писал в одном письме в конце 1910 года: «Я стал отчаянным неврастеником… В общем же всё мне порядочно надоело и хочется выкинуть что-нибудь экстравагантное, хотя и не цыганское это дело». Или можно привести не менее показательный отрывок из одного письма Богрова: «Нет никакого интереса в жизни. Ничего, кроме бесконечного ряда котлет, которые мне предстоит скушать в жизни. И то, если моя практика позволит. Тоскливо, скучно, а главное одиноко…»

А вот чрезвычайно интересная и, на наш взгляд, абсолютно психологически достоверная характеристика Богрова, принадлежащая видному большевику Иуде Соломоновичу Гроссману (псевдоним Рощин), который начинал свою революционную деятельность анархистом-коммунистом: «Помню его таким: высокого роста, худой, на щеках разлит румянец — но не производит впечатления физического избытка, скорее румянец чахоточного. Этот румянец придает характер болезненной моложавости. Губы чуть отвисают, открывая выступающие, чрезмерно длинные, передние зубы… В лице нет движения. Оно недоуменно застыло… Говорят: Богров — весельчак, Богров искрится остроумием. Ни разу он на меня такого впечатления не производил. Наоборот. Казалось, что этот человек никогда не знал простой радости, не знал "глупого" счастья, не изведал приступа буйства жизни… В душе была осень, мгла… Был ли Дмитрий Богров романтиком? Нет. В нем жило что-то трезвенное, деляческое, запыленно-будничное, как вывеска бакалейной лавочки… Я очень легко себе представляю Богрова подрядчиком по починке больничных крыш, неплохим коммивояжером шпагатной фабрики… И он бы серо и нудно делал нудное дело. Но точно так же представляю себе и такой финал: в местной газете, в отделе происшествий, появляется петитом набранная заметка: "В гостинице 'Мадрид' покончил самоубийством коммивояжер шпагатной фабрики Д. Богров. Причины самоубийства не выяснены…".

Да, романтика Богрова — если о ней можно говорить — то только как бы протест против нудной обыденщины и смертоносной "обнаженности", что жила в нем и грызла его. Я ни разу не видел Богрова просто веселым, радостным, упоенным предстоящей борьбой и риском. Я помню Богрова оживленным только тогда, когда он острил… А острить он любил. Но было нечто своеобразное в этих остротах. Казалось, дайте Богрову сырой материал мира, и он всё построит по образу и подобию парадоксальной остроты…

С Богровым я встретился в Париже. Он был всё тот же. Внутренне безрадостный, осенний. Он по-старому — жутко острил. Подозрения (имеются в виду подозрения о сотрудничестве с охранным отделением. Они возникали в отношении доброй половины участников революционных организаций, поэтому особо всерьез их, как правило, не принимали. — Авт. ) то возникали, то опять исчезали… Дмитрий Богров не делался от этого ни более осенним, ни более "остроумным".

Что побудило Дмитрия Богрова на покушение?.. — Кто скажет? Может, надоело "острить"?..

Может, Дмитрию Богрову не только надоели тщетные попытки заполнить внутреннюю пустоту?.. Может, им двигало и нечто другое. Ведь Богров — в этом я убежден — презирал до конца хозяев политической сцены, хотя бы потому, что великолепно знал им цену… Может быть, Богрову захотелось, уходя, "хлопнуть дверью", да так, чтобы нарушить покой пьяно-кровожадной, дико-гогочущей реакционной банды?»

Да и вообще — возможно ли с позиций логики и здравого смысла анализировать действия человека, как будто сошедшего со страниц одного из романов Достоевского? О совершенном равнодушии к жизни свидетельствует, в частности, и поведение Богрова после оглашения приговора. Достаточно было подать кассацию, и только это оттянуло бы казнь (а в случае отклонения кассации существовала еще возможность обратиться лично к царю за помилованием).

Хотя и тут возможны варианты. Возможно, его действия определяла таинственно исчезнувшая из театра женщина, которую потом охранка и не подумала установить и допросить (никакой трудности это не представляло — все билеты были именными и выдавались по спискам)? В конце концов, многое в истории человечества объясняется знаменитым французским выражением «cherchez la femme».

Увы, ключевые участники и свидетели тех событий, в силу разных причин, унесли с собой в могилу известные им тайны. В отличие от них находившийся в эмиграции вождь большевиков знал о киевских событиях только из газет, но в статье, посвященной смерти Столыпина, точно отметил, что его политическая биография «есть точное отражение и выражение условий жизни царской монархии». В полной мере это относится и к насильственной смерти премьера, для которого несравненно более опасными оказались «стоящие у трона» враги, чем революционные террористы.