Дмитрий Табачник - Петр Столыпин. Крестный путь реформатора

Впрочем, в письме Курлову Столыпин весьма прозрачно намекнул, что думает по поводу царского решения, явно пролоббированного шефом жандармов: «Киевский генерал-губернатор сообщил мне, что считает оскорбительным для себя то, что высший надзор и наблюдение за охраной государя отняты у него и переданы Вам. В этом он усматривает признание его негодным для того поста, который он занимает».

Остается открытым вопрос — с какой целью Курлов за спиной министра добился решения о передаче в свое подчинение охраны во время киевских торжеств? Наиболее простой ответ — меркантильные и карьерные соображения. Стало традицией, что каждый раз ответственные за организацию охраны во время царских поездок оказывались щедро награжденными деньгами и ценными подарками, а также нередко повышались в звании. Кроме того, в распоряжении ответственного за организацию системы охраны имелись большие средства (на охрану в Киеве было выделено 300 тысяч рублей), контроль за расходованием которых был не слишком строгим. Отнюдь не отрицая данного очевидного мотива, следует всё же задаться вопросом — был ли он единственным? Не было ли у Курлова еще и другого — получения абсолютной бесконтрольности действий, без которой невозможно было достигнуть некоей поставленной им или перед ним цели?

Подчиненными шефа жандармов по охране киевских торжеств стали три должностных лица из числа охранного ареопага — заведующий Охранной агентурой (личная охрана царской семьи) полковник ОКЖ Александр Иванович Спиридович, чиновник особых поручений при министре внутренних дел, исполняющий обязанности вице-директора Департамента полиции статский советник Митрофан Николаевич Веригин и начальник Киевского охранного отделения подполковник ОКЖ Николай Иванович Кулябко. Именно они сыграли ключевую роль в дальнейших событиях, и следует дать хотя бы краткие характеристики как этим видным представителям политического сыска, так и их руководителю.

51-летний шеф жандармов происходил из семьи потомственных военных — его дед дослужился от простого солдата до генерал-майора, а отец уже стал генералом от инфантерии. Сам же жандармский генерал последовательно служил в лейб-гвардии Конном полку, Корпусе пограничной стражи, военно-судебном ведомстве, потом в Министерстве юстиции.

После перехода в МВД Курлов занимал должности курского вице-губернатора и минского губернатора, пережил два покушения эсеровских боевиков в отместку за энергичное подавление революционных выступлений. Правда, о покушении в Минске высказывались разные мнения. Охранное отделение получило агентурную информацию о готовящемся эсерами покушении на губернатора, но, чтобы не раскрывать своего осведомителя, решило не препятствовать террористическому акту, лишь приведя заранее бомбу в негодность. Трудно сказать, знал ли об этом Курлов. Наиболее вероятно, что он был в курсе.

Во всяком случае, обе стороны остались довольны — охранников наградили за предотвращение убийства губернатора, а Курлов показал свою отвагу и то, насколько опасаются революционеры верного слуги престола. Стоит заметить, что, возможно, его действия в Киеве были в определенной степени обусловлены минским опытом, являвшимся примером классической провокации.

Однако, как бы то ни было, личная храбрость Курлова и его решительность в подавлении революционных беспорядков (особо контрастная на фоне нерешительности большинства других губернаторов) не остались незамеченными.

В 1906 году Курлов назначается управляющим Киевской губернией. Назначение состоялось по высказанной императору просьбе генерал-губернатора генерала от инфантерии Владимира Александровича Сухомлинова, у которого произошел конфликт с киевским губернатором генерал-майором Алексеем Порфирьевичем Веретенниковым. На этом посту Курлов также действовал весьма эффективно, не только жестко пресекая действия революционеров, но и сумев получить доверие киевского общества.

К этому времени относится и знакомство Курлова с Кулябко. Начальник Киевского охранного отделения предотвратил покушение на него и генерал-губернатора, которое революционеры якобы планировали осуществить на благотворительном концерте. Курлов вспоминал о тех событиях следующее: «На концерте мое место было рядом с генерал-губернатором. Обернувшись назад, я увидел, что сзади нас сидит Кулябко около какой-то женщины, внешность которой плохо гармонировала с нарядной обстановкой концерта. В антракте начальник охранного отделения не отходил от этой женщины, любезно с нею разговаривая, а в конце Кулябко доложил мне, что всякая опасность устранена, и на мой вопрос, кто была сидящая рядом с ним женщина, ответил, что это одна из его секретных сотрудниц, которая доставила ему сведения о готовящемся покушении, наблюдала в зале за возможным появлением злоумышленника и, наконец, на подъезде предупредила его, что охрана генерал-губернатора и меня сильна и, следовательно, надо отказаться от выполнения намеченного плана».