Дмитрий Попов - Оранжевая принцесса. Загадка Юлии Тимошенко

Первым сигнал тревоги почувствовал осторожный Турчинов. Он понимал, что леди Ю увлечена смертельно опасными играми. Что ее заносит. Что, не заметив этого в азарте схватки, она переступила грань, за которой — путь в никуда, в политическую могилу. Депутаты «Громады», даже объединившись с левыми и став заметной силой, выглядели маргиналами — шумными, скандальными и бессильными во главе со своим навсегда отставленным Лазаренко. Именно Павел Иванович стал главной проблемой.

Турчинов первым заметил, что партия, некогда декларировавшая тотальный отказ от вождизма, все-таки создала себе кумира, причем крайне неудачного. Он поделился этими мыслями с близким человеком — с Юлией Тимошенко. Юлия Владимировна задумалась, но никакого решения пока не приняла.

17 сентября был арестован начальник штаба по организации антипрезидентского референдума Николай Сивульский. Он — единственно доступная для прокуратуры жертва среди зачинщиков импичмента. В отличие от руководителей «Громады», Сивульский не был защищен магическим депутатским значком. Впрочем, ни для кого не было секретом, на кого в первую очередь нацелен удар. Сивульскому, бывшему бизнес-партнеру Тимошенко, инкриминировалось незаконное перечисление на счет ЕЭСУ свыше 10 миллионов гривен со счетов газоресурсного консорциума. Ему грозил тюремный срок до пяти лет.

На удар нужно отвечать ударом.

В этот раз Юлия Тимошенко совсем уж буквально последовала дворовому правилу своего детства. Вместе с другими депутатами она отправилась к следственному изолятору и швыряла камнями в его стекла, рискуя дополнить свое пухлое следственное дело обвинением в мелком хулиганстве с посягательством на разрушение государственного учреждения… А с парламентской трибуны выступила с пламенной речью, в которой назвала арест политической расправой. В заявлении штаба, который возглавлял Сивульский, предстали зловещие картины надвигающихся на страну политических репрессий: «…в Украине фактически установлен режим террора и насилия… правящий режим способен пренебречь любыми моральными нормами… уничтожить демократию, права человека… Леонид Кучма и его окружение готовятся к запрету деятельности политических партий, закрытию средств массовой информации, аресту народных депутатов, роспуску Верховной Рады, введению в Украине чрезвычайного положения».

У Кучмы не было таких планов. Текст, обнародованный штабом, свидетельствовал скорее о настроениях, охвативших Юлию Тимошенко и ее сподвижников. Настроения эти были панические.

В октябре Верховный арбитражный суд Украины принял окончательное решение в серии процессов против ЕЭСУ. Катастрофа обозначалась строгими фразами обвинительного приговора. На руководство корпорации «повесили» долг перед «Укргазпромом», составлявший 42 миллиона долларов. Счета ЕЭСУ были арестованы еще раньше, а вышеуказанный суд постановил взыскать с корпорации Тимошенко еще и штраф за нарушение валютного законодательства. Это свыше 300 миллионов долларов.

Таких денег нет даже на арестованных счетах корпорации. В принципе ЕЭСУ обязаны объявить о банкротстве. Бизнес Тимошенко окончательно разрушен. Более того: она объявлена еще и должником. Отношения с властью хуже некуда, что сулит новые неприятности.

Время предаться отчаянью. И Юлия Владимировна предается ему недолго, но со всей присущей ей страстью.

По свидетельству очевидцев, в те дни на нее страшно было смотреть. Проигравшая все на свете, она растеряна, молчалива, смертельно бледна, в глазах сквозит затравленность. Самое печальное было в том, что она не знала, кого винить в случившемся: Лазаренко? Кучму? себя? И не видела выхода.

Решение подсказал Турчинов.

Трезвый, спокойный, здравомыслящий интеллектуал, он едва ли произнес это брутальное слово: капитуляция. Мол, пора сдаваться, Юлечка, сдавать Лазаренко, идти на поклон к Леониду Даниловичу. Для гордой Тимошенко он нашел какие-то другие слова. Да, собственно, ее уже и не надо было особенно уговаривать. Она видела, что под руководством Павла Лазаренко их «Громада» движется к пропасти. Она догадывалась, что положение крайне тяжелое. Она даже не знала, да и Турчинов не знал, захочет ли власть с ними разговаривать и какова будет цена сделки.

Ясно было лишь одно: это их единственный шанс.

Готовность Тимошенко капитулировать — удар в спину Павлу Лазаренко. Он прекрасно знал: если экс-принцесса начнет давать показания, он обречен. 2 декабря 1998 года Лазаренко сел в принадлежащий ЕЭСУ самолет и вылетел в Швейцарию.