Ник Мейсон - Inside Out личная история Pink Floyd

Рик также добавил свои замечания, присланные по факсу с яхты в Карибском море. Я был особенно заинтригован, обнаружив, что после всех этих лет Рик наконец-то решился открыть истинную причину, почему он отказался угостить Роджера сигаретами, когда мы учились в Политехе. Прежде всего, отметил Рик, Роджер несколько агрессивно их попросил. В этом, впрочем, удивительного мало. Однако выяснилось нечто гораздо худшее. Оказывается, Роджер уже однажды стрелял у Рика сигареты и, завладев пачкой, грубо разорвал на ней целлофан, который Рик всегда старался сохранять неповрежденным.

И еще остается Сид. Я просто не счел для себя возможным попытаться связаться с Сидом. Он уже очень долгое время жил собственной жизнью, так что врываться в дверь его дома в Кембридже и размахивать своим текстом у него перед носом показалось мне в высшей степени докучливым и нечестным. Однако все это напоминает мне о том, что существует по меньшей мере четыре альтернативные точки зрения на то, что я изложил на бумаге, не говоря уж о точках зрения многих других, кто все эти годы помогал группе двигаться дальше. Я также оказался очень скуп на поименные упоминания. Учитывая, что многие годы бок о бок с нами работали в буквальном смысле сотни людей (в течение последнего тура наша команда насчитывала свыше 200 человек), просто невозможно упомянуть каждого и отдать им должное. Мои глубочайшие извинения всем безымянным героям и героиням.

С тех пор как я начал работу над этой книгой, множество людей оказывали помощь данному проекту и всячески его поддерживали, но некоторых из них уже нет с нами. Джун Чайлд, Тони Говард и Майкл Кэмен умерли в течение этого периода (а Ник Гриффитс вскоре после публикации первого издания). Сторма Торгерсона разбил тяжелый паралич, хотя он поправился достаточно, чтобы не только создать для книги «Inside Out» суперобложку, вводную часть и разворот, но и замучить всех нас расспросами — эта его привычка превратила Сторма в бич как для звукозаписывающей индустрии, так и для книгоиздателей. Однако пока что самой для меня печальной стала потеря Стива О'Рурка, который в октябре умер от инсульта. Учитывая, что приличный объем этой книги посвящен тому, как группа показывала Стиву кузькину мать, я решил также включить сюда несколько строк из письма, написанного мной после похорон Стива:

Мне недостает нашего общего прошлого. Мы можем рассказывать другим людям разные истории, однако сопереживание этих историй с человеком, который в них участвовал, куда лучше возрождает моменты веселья, унижения или откровенного страха. Я был просто опустошен, поняв, какая значительная часть моей жизни была связана со Стивом и как он для меня незаменим.

Пожалуй, можно сказать, что я словно бы потерял товарища по плаванию. На славном корабле под названием «Floyd» мы со Стивом работали вместе свыше тридцати лет — и в основном у одной мачты. Мы служили под командой суровых капитанов. Безумный капитан Барретт стал первым; его сверкающие глаза, полные легенд о сокровищах и странных видений, чуть было не привели нас к катастрофе, пока мятеж не привлек нас под команду жестокого (Не Столь Уж Веселого) Роджера… Позднее Роджер сам беспечно покинул судно, чтобы его заменил Искусный Моряк Гилмор.

На протяжении всех этих приключений, несмотря на бесконечные обещания повышения в должности (некоторые из них, как ни прискорбно, исходили от Стива), я оставался Судовым Коком. Стив, как мне думается, был Боцманом. Ему не довелось носить капитанскую форму, зато часто приходилось вести корабль по бурным морям, пока вся команда собачилась в трюме по поводу того, как поделить сокровища.

Учитывая, что просто невозможно воздать должное за общение с обширной компанией эгоманьяков, наросшей вокруг группы, маловероятно, чтобы вклад Стива оказался когда-либо надлежащим образом оценен. Если быть честным, он был достаточно мудр и сам это знал, лишь посмеиваясь над периодическими надписями «Благодарность» или даже «Особая благодарность», которые с неохотой прокрадывались на некоторые конверты альбомов или программки. В этой книге неизбежно присутствует существенно важный вклад Стива, но я по-настоящему сожалею, что не смог пройти ее с ним вместе до самого конца после его реплики: «Нет-нет, Ник, все было совсем не так».

Если я откинусь на спинку кресла и поразмышляю о том, что представляет собой эта книга, мне в голову скорее придут славные времена, нежели скверные. Я прекрасно сознаю, как мне повезло работать с таким множеством талантливых людей и какой я счастливчик, что наслаждался той дружбой, которую эта работа за собой влекла. Я смог стать частью чего-то экстраординарно восхитительного — даже если мое прославленно брюзгливое око могло умалить некоторые наивысшие точки, — и едва ли не всем этим наслаждаться.