Лев Соцков - Код операции - ''Тарантелла''. Из архива Внешней разведки России

Агент ИНО Б/20 сообщил, не зная, разумеется, истинное положение, что Лаго видели несколько раз с Бурцевым, который совершенно изменил свое мнение о Лаго и уверен в его искренности.

Вскоре от Лаго поступает в Центр информация, немедленно доложенная руководству ОГПУ.

Лаго сообщает, что председатель РОВС генерал Миллер обратился к Бурцеву с предложением ответить на похищение агентами ГПУ его предшественника на этом посту генерала Кутепова осуществлением покушения на жизнь одного из видных советских деятелей, причем организовать его на советской территории. Миллер согласился выделить на это деньги из средств Русского общевоинского союза при условии, что людей для этой операции подыщет Бурцев. Бурцев выступил со статьей в газете «Общее дело», озаглавленной «Необходим центральный удар». «Удар» означает теракт, «центральный» — в отношении Сталина. Бурцева, по утверждению Лаго, пригласил директор «Сюртэ» и сказал, что громко болтать о подобных вещах не следует и что вообще господин Бурцев должен помнить: он находится на территории Франции. Бурцев выслушал, принял рекомендации к сведению и начал негласную тщательную подготовку этого акта, намереваясь привлечь к нему Лаго. Бурцев полагает, что Лаго мог бы нелегально поехать в СССР, так сказать, на рекогносцировку и для проведения подготовительной работы, о которой он позже поговорит с ним более подробно. Бурцев пообещал познакомить Лаго с руководством «Сюртэ» для улаживания вопроса о паспорте.

Центр направил в загранаппарат телеграмму, в которой говорилось, что данные А/243 о подготовке Бурцевым покушения подтверждаются сообщениями по другим надежным каналам и что этим сведениям необходимо уделить максимальное внимание. Учитывая, что некоторые сомнения в отношении Лаго окончательно не сняты, рекомендовалось в работе с ним не заострять внимания на вопросе о готовящемся террористическом акте, но постараться сделать так, чтобы он все время был в курсе этого дела. Желательно, чтобы он не терял постоянной связи с Бурцевым и подробно освещал его действия и в дальнейшем. Другого такого источника информации по этим делам у Центра пока нет.

Лаго стал обустраиваться в Париже, имея благоприятные рекомендации Бурцева, это существенно помогло ему быстро войти в нормальную жизненную и рабочую колею.

Бурцев оставался заметной фигурой в эмиграции, и хотя активность ее деятельности к этому времени падала, он был вхож в правительственные и иные кабинеты, где, несмотря на возраст (ему уже под семьдесят), на него имели определенные виды службы, работавшие на советском направлении.

Образ Бурцева складывался и под влиянием его неординарного политического прошлого. В молодости — народоволец, был в сибирской ссылке, бежал; выбравшись за границу, издавал в Лондоне и Женеве журнал «Свободная Россия». В годы первой русской революции он возвращается на родину, издает оппозиционные журналы, затем уезжает за рубеж, приобретает известность своими разоблачениями агентуры царской охранки. Потом он вновь в России, а после Февральской революции стал издавать в Петербурге газету «Общее дело». С большевиками ему сразу оказалось не по пути. Побывав под арестом уже при новой власти, он покинул свою страну — на этот раз навсегда — и поселился во Франции. В 1920 году Бурцев возобновил выпуск «Общего дела» — газеты, которая со временем стала пользоваться популярностью в эмигрантских кругах. В отношении советской власти Бурцев занимал жесткую и непримиримую линию до конца своих дней, а скончался он в начале Второй мировой войны. Выступал идеологом объединения различных течений в эмиграции и преодоления разногласий путем принятия согласованной политической платформы и образования Русского национального комитета, в который, по его представлениям, солидарно вошли бы такие известные фигуры, как Деникин, Марков, Маклаков, Милюков, Авксентьев, Керенский.

На страницах своей газеты Бурцев пропагандировал необходимость осуществления террористических актов против видных советских деятелей. Теперь он решил вовлечь в эту сферу своей деятельности Лаго, которого «пригрел», полагая, что его новый помощник, предприимчивый и энергичный человек, хотя и с некоторыми туманными моментами прошлого, возможно, сумеет реализовать кое-что из его, Бурцева, задумок. Или, по крайней мере, обозначит реальную активность в этом направлении, что было важно для Бурцева, ибо поддерживало его репутацию на Западе как непримиримого борца с Советами и, очевидно, отвечало его глубинным настроениям. К тому же, вполне вероятно, тогда будет легче найти и исполнителей его опасных проектов, а главное — деньги.