Александр Редигер - История моей жизни

Так как О. И. Редигер знала о желании мужа опубликовать свои "Воспоминания", то после его кончины забота об их издании стала главной целью ее жизни.

Очевидно, она пыталась это сделать много раз, писала в различные советские инстанции еще в двадцатых годах, но первое обнаруженное нами ее письмо Владимиру Дмитриевичу Бонч-Бруевичу, датировано 1931 годом***. В письме Ольга Ивановна, предлагая опубликовать "Записки" мужа, писала: "В 1924 году Севастопольское ОГПУ потребовало эти мемуары у моего отца, причем была выдана расписка в их получении. Говорили мне, что они будут отправлены в Московский Государственный архив, но так ли это, я не знаю". Воспоминания были переданы по назначению. Во втором письме к Бонч-Бруевичу в 1948 году и в письме (1937) к П. Н. Третьякову (директору Института славяноведения)* Ольга Ивановна точно указывает местонахождение "Воспоминаний": "В Москве, в Центральном историческом архиве, хранятся с 1924 года мемуары моего мужа, генерала Д. Ф. Редигера... Мне бы очень хотелось, чтобы воспоминания мужа увидели свет. Написаны они вполне литературным языком, ведь муж был военным писателем, профессором Академии Генерального штаба и они несомненно интереснее и серьезнее, чем "50 лет в строю" А. Игнатьева".

По учетным данным РГВИА, "Воспоминания" находились сначала в Государственном архиве феодально-крепостнической эпохи (с июня 1935 г.), кстати, тогда числилось тринадцать единиц хранения. С 1939 года "Воспоминания" хранятся в Центральном государственном архиве древних актов, а затем, в 1961 году, передаются в ЦГВИА (теперь РГВИА), где находятся и поныне.

Выше мы уже говорили о внешнем виде "Воспоминаний". Добавим, что начальные страницы написаны размашистым почерком. В 1917 году почерк становится более мелким и четким. На многих страницах сноски; на оборотах листов - вставки текстов на следующие страницы, снабженные значками, обозначавшими место вставки. После стр. 930-935 почерк делается еще мельче, текст пишется и на оборотах листов, - очевидно, экономится бумага.

Рукопись явно не окончена. Она обрывается рассказом о болезни автора и датирована 25 августа 1918 года. Мы предполагаем, что воспоминания были продолжены. К этой мыс? ли нас склоняет и неоднократные упоминания в письмах О. И. Редигер, что "...рукопись в двух томах, написана на почтовой бумаге большого формата". Но к сожалению, пока обнаружить следы продолжения записок (если оно было) не удалось, несмотря на значительные усилия.

Пока нам ничего неизвестно о жизни и службе А. Ф. Редигера в Севастополе. В Центральном государственном архиве Советской Армии (ныне - Российский государственный военный архив), среди документов штаба ВСЮР (Вооруженные силы Юга России), за январь 1920 года имеются косвенные данные о какой-то "Комиссии генерала Редигера", куда пересылаются просьбы о внесении в списки лиц "на предмет эвакуации". Но, к сожалению, пока не удалось установить о какой комиссии и о каком Редигере идет речь.

Несколько слов о судьбе Ольги Ивановны Редигер. Она была моложе своего мужа на двадцать семь лет, прожила долгую, трудную жизнь и скончалась на девяносто пятом году (1975) в Курске.

Дочь генерала, жена военного министра, представленная ко Двору, О. И. Редигер после смерти мужа была арестована в Севастополе и только по настойчивым просьбам ее отца - генерала И. В. Холщевникова, сотрудничавшего с новой властью, была освобождена. С 1924 года она жила в Курске, была художницей, являлась членом Рабис и Союза художников СССР, много сделала для создания Курского отделения Союза художников, устройства Курской картинной галереи.

Не будучи приученной к окружающей ее жизни в Советской России, не имея близких родственников (отец ее скончался в 1928 году, брат эмигрировал в Африку, а затем жил до 1953 года в Париже), Ольга Ивановна испытывала постоянную нужду, ей приходилось снимать угол*, жить в соседстве с людьми значительно ниже ее по культурному уровню, злыми, недоброжелательными, которые к тому же воровали у нее личные вещи, то, очень немногое, что удалось сохранить - память о давно прошедшем, лучшем времени ее жизни. В конце жизни, после длительных ходатайств ее друзей, коллег, Ольга Ивановна, почти ослепшая и оглохшая, попала в дом ветеранов и там умерла.

Ольга Ивановна и Александр Федорович были очень преданы друг другу. О романтической истории их любви подробно рассказано в воспоминаниях. Сохранилась большая, полная нежности, переписка (около тысячи писем) периода их знакомства (1906-1907).