Владимир Владмели - Приметы и религия в жизни А. С. Пушкина

C огромным трудом командующим удавалось уклоняться от генерального сражения. Наконец, после кровопролитного боя под Смоленском обе части армии соединились. Командование принял военный министр – Барклай де Толли. Трезво оценивая силы, он не хотел давать генерального сражения и продолжал отступать. Вся армия была недовольна его действиями. Некоторые горячие головы даже обвиняли его в измене. По мере приближения к Москве эти разговоры становились всё более откровенными. Мишель старался в них участия не принимать. Особенно его коробило, когда главнокомандующего называли “Болтай да и Только”. Ведь Барклай стремился спасти свою Родину и Лунин полностью разделял его стремления. А поскольку словам Мишель всегда предпочитал дела, то и сейчас он написал Барклаю письмо, в котором предлагал поехать к Наполеону парламентером. Там, во французской главной квартире, он рассчитывал убить Наполеона, подавая ему бумаги.

Лунин разработал свой план в мельчайших подробностях, специально заготовил кривой кинжал и долгое время, ложась спать, клал его под подушку. Но письмо его осталось без ответа. Не могли ему разрешить нарушить “рыцарские” правила ведения войны. (1)

Недовольство действиями главнокомандующего было так велико, что Александр I вынужден был сменить Барклая де Толли и назначить М. И. Кутузова.

Старый полководец принял армию у Царева-Займища. При первой же встрече с войсками, глядя на солдат, он воскликнул: ”Ну, разве можно отступать с такими молодцами!” Фразу эту он заготовил дома, точно так же, как и приказ об отступлении. Он еще меньше, чем Барклай, хотел генерального сражения, понимая, что победы в нем одержать не сможет. (2)

Но понимал он также, что Москвы без боя не позволят отдать даже ему, с его русской фамилией и 500-летним дворянством. Он был убежден, что в стратегическом отношении битва была не нужна, но в политическом и моральном отношении обойтись без неё было невозможно.

И вот 7 сентября на Бородинском поле произошло решающее сражение. Это был один из наиболее кровавых дней в истории человечества. Борьба за Родину удесятеряла силы русских солдат и М. Лунин совсем не выделялся среди других офицеров, проявляя чудеса героизма. Сначала он сражался у Семеновских флешей, а затем на батарее Раевского. За отличия на поле боя ему пожаловали золотую шпагу.

Хотя французы после битвы заняли Москву, а русские уступили древнюю столицу, дух войска не был сломлен. Наоборот, в моральном отношении русские одержали безусловную победу. Вся нация переживала редкий патриотический подъем и последующие события показали, что гордость своей страной была не напрасной.

Москва была крайней точкой на востоке, до которой дошел Наполеон. Прожил он там чуть больше месяца, а затем маятник мировой истории, постепенно разгоняясь, начал свое движение в другую сторону. Он перемалывал и “великую армию”, и славные завоевания, и даже самонадеянность французского императора. Несмотря на постоянный приток свежих сил и на военный талант, Наполеон вынужден был отступать. Война приближалась к Парижу и все время на переднем её крае был Мишель. Он участвовал во всех крупных сражениях и почти после каждого из них получал награды. Закончил он войну в столице Франции и несколько месяцев жил в городе, который был законодателем мод для всего мира. Но насладиться парижской жизнью Мишель не успел, потому что Александр I приказал гвардии возвращаться в Петербург.

III

Во время долгих походов Лунин делил с солдатами все опасности и лишения. На собственном опыте он убедился в прекрасных душевных качествах своего народа. Народа, который удивил мир своей храбростью, а у себя на родине вынужден был терпеть нищету и лишения. Даже в странах, проигравших войну, не творилось таких бесчинств, которые в России были обычным явлением. Молодым офицерам, побывавшим в Западной Европе, российская действительность казалась страшным кошмаром. Большинство из них вместе с Марцеллом готовы были воскликнуть: “Неладно что-то в Датском королевстве!” Да и сам король – Александр I – прекрасно понимал, что реформы в управлении страной необходимы. Общественное мнение оказывало давление даже на него. На заседании Польского сейма император обещал ввести в России конституцию, а в частных беседах с неудовольствием отмечал, что после Отечественной войны его офицеры непростительно поумнели. Они стали нетерпимы к самодурству даже со стороны членов императорской фамилии. У Романовых же оно было прочной родовой чертой. Начиная с Павла I у них совершенно отсутствовало понимание военного искусства. Они потому так часто и устраивали парады, что стратегия настоящих битв была им абсолютно непонятна. Особенно усердствовал младший брат царя – великий князь Константин. Он командовал кирасирской бригадой, в подчинении которой были кавалергарды. Ему казалось недостаточным, что русские войска одерживали победы на поле боя, ему надо было, чтобы они правильно тянули носок на плацу. Однажды, недовольный действиями поручика Кошкуля, Константин набросился на него с обнаженным палашом. Офицер выбил палаш из руки цесаревича и сказал: