Владимир Владмели - Приметы и религия в жизни А. С. Пушкина

Однако осуществление хорошо продуманного плана сорвалось. В начале 1828 г. на Петербургском тракте был найден мешок, в котором оказались различные вещи фельдъегеря, сопровождавшего декабристов. Среди них записная книжка И. Пущина и его письма к родным. Узнав об этом, ярославский гражданский губернатор задержал крепостного Уваровой и осмотрел его имущество. Не обнаружив ничего подозрительного, он, тем не менее, решил задержать и Екатерину Сергеевну до получения инструкций из Министерства внутренних дел. Но посланный к ней чиновник не застал ее на месте: почувствовав, что встретиться с братом не дадут, она уехала в Петербург.

М. Лунина с двумя товарищами повезли в Читу. Впервые после ареста они были вместе. Друзья радовались этому, как дети, и цепи ничуть не уменьшали их радость. Они жадно расспрашивали друг друга и наслаждались каждой минутой общения. Полтора месяца дороги не показались им ни долгими, ни утомительными.

Разместили их в Читинском остроге, среди близких по духу людей. Переносить наказание в такой обстановке им было гораздо легче, чем в тюрьме. К тому же и работой их не очень обременяли. Оставалось много свободного времени, и декабристы, обсуждая свое положение, не раз говорили о побеге. Особенно горячо эту мысль развивал Лунин. Он убеждал друзей, что добиваться свободы нужно любыми способами. Слова Михаила Сергеевича как обычно не расходились с делом. Он достал себе компас, приучал себя к самой умеренной пище, запасся деньгами. Ему удалось организовать небольшой отряд единомышленников. Но, тщательно обдумав положение, они все-таки не стали рисковать. Остановили их не караулы, и не бескрайняя голодная даль. Нет. Им случалось использовать и меньшие шансы. Сдерживало декабристов сознание, что здесь останутся друзья и их жены. После побега усилится надзор, введут дополнительные ограничения и ответственность за всё это ляжет на бежавших.

Вскоре в Петровском заводе закончилось строительство специальной тюрьмы, в которой предполагалось объединить всех мятежников. Она находилась в 700 верстах от Читы, и заключенные должны были идти туда двумя большими партиями. Лишь некоторым декабристам, имевшим боевые ранения, Николай I разрешил ехать в возках, приобретенных за свой счет. Лунин воспользовался разрешением, купил закрытую повозку и большую часть пути не выходил из нее.

Буряты, сопровождавшие декабристов, были крайне заинтригованы поведением этого высокого сильного незнакомца, который, наверно, мог бы обойтись и без помощи экипажа. Как только отряд останавливался, буряты окружали его повозку, надеясь увидеть таинственного человека, которого они считали главным преступником. Но чаще всего занавески были задернуты и ожидание оказывалось безрезультатным. Лишь однажды Лунин вышел и спросил бурят, что им надо. Переводчик от их имени объявил, что они хотят его видеть и узнать, за что он сослан.

– Знаете ли вы вашего тайшу? (Тайша – вождь племени) – спросил Михаил Сергеевич.

– Знаем.

– Знаете ли вы тайшу, который над вашим тайшой и может сделать ему угей (конец)?

– Знаем.

– Ну, так знайте, что я хотел сделать угей его власти, за это и сослан.

– О! О! – раздалось во всей толпе. И с низкими поклонами, медленно пятясь назад, буряты удались от повозки.

Этот случай развлек Лунина. Он стал выходить к друзьям и если им удавалось разговорить его, они узнавали много нового о фаворитах царя, которые были товарищами Лунина по службе.

– Мы с любопытством слушали его рассказы о закулисных событиях прошедшего царствования, – писал Розен, – и его суждения о деятелях того времени, поставленных на незаслуженные пьедесталы.

46 дней продолжалось путешествие из одной тюрьмы в другую и, наконец, все разместились в новой Бастилии. Там было сыро и мрачно. Из-за отсутствия окон даже днем приходилось зажигать свечи, чтобы читать. Но Лунин спокойно относился к неудобствам своего существования. Главным для него была возможность заниматься самообразованием. Он воспользовался для этого книгами и журналами, которые выписывали жены декабристов.

В свободное от каторжных работ время он стал изучать всеобщую историю. Особенно его интересовала история России и те процессы, которые привели к восстанию 14 декабря. Путем тщательного анализа он пытался установить, что мешало довести это восстание до победного конца. Он много думал “о выгодах своей родины”, но вспоминалась ему иногда и собственная жизнь. Правда, теперь она казалась Лунину бессмысленным метанием из одной крайности в другую, а дуэли – никому не нужной бравадой.