Борис Соколов - Рокоссовский

В Варшаве заговорили о подготовке государственного переворота. Возможно, не без основания. По приказу Рокоссовского некоторые части Войска польского начали выдвижение к столице, 19 октября на совещание были собраны офицеры Варшавского округа. В соответствии с приказом министра обороны СССР Г. К. Жукова Северная группа войск и Балтийский флот были приведены в повышенную степень боевой готовности. Во второй день работы VIII пленума, 20 октября, на Варшаву из Западной Польши начала выдвижение советская танковая дивизия (по польским источникам — две дивизии). Делегатам пленума, потребовавшим от министра национальной обороны объяснений, Рокоссовский заявил, что это — «плановые маневры» советских войск, дислоцированных на территории страны. Подобное объяснение не удовлетворило участников пленума, и по их требованию танковая колонна была сначала остановлена, а позднее возвращена к месту постоянной дислокации.

В Москве, по мере обсуждения ситуации в Польше, в политбюро ЦК КПСС настроения становились все более миролюбивыми. Существенную роль здесь сыграла позиция Китая: председатель КНР Лю Шаоци и партийный руководитель Дэн Сяопин, посетившие Хрущева по его возвращении из Варшавы, резко возразили против силового вмешательства в польские дела. В конце концов от применения силы в Польше было решено отказаться. Как раз в это время готовилось советское вторжение в Венгрию для подавления антикоммунистической революции. Предпринимать военную интервенцию сразу в две страны Восточной Европы было рискованно, тем более что была опасность встретить вооруженное сопротивление не только в Венгрии, но и в Польше, где против советской интервенции могла выступить часть Войска польского во главе с младшими офицерами-поляками. Кроме того, была опасность развертывания в стране партизанской войны, традициями которой Польша была так богата. Поэтому Хрущев в конечном счете удовлетворился гарантиями, что новое польское руководство не будет отступать от курса социалистического строительства и будет продолжать дружить с СССР.

22 октября в письме, направленном в ЦК ПОРП и подписанном Хрущевым, советская сторона выразила согласие на отзыв из Войска польского офицеров и генералов советских вооруженных сил, включая Рокоссовского. 13 ноября состоялись выборы политбюро ЦК ПОРП. Из 75 участников пленума за Рокоссовского проголосовали только 23 человека. В тот же день Константин Константинович подал в отставку со всех государственных постов ПНР и через два дня возвратился в Москву.

Советский историк-диссидент Н. Г. Обрушенков, побывавший в Польше осенью 1956 года, вспоминал:

«Я наблюдал обстановку накануне октябрьских событий. В маленьком курортном городке, где я отдыхал, в экскурсионном автобусе нас очень часто возили вместе с министрами польского правительства, которые находились там в отпуске. Это были представители консервативного крыла из группы Рокоссовского и Новака. Они были возмущены напором ревизионизма. Очень обиженные, рассказывали о том, что их уже практически выставили, что они только формально являются министрами и заместителями министров и после отпуска уже не вернутся в свои кресла в правительстве, откуда их вытеснили сторонники Гомулки. А сам Гомулка был тогда едва реабилитирован.

Позднее я был в курсе всего, что происходило на октябрьском пленуме ЦК ПОРП. То, что было непонятно из советских сообщений, например, почему все воеводские собрания, только что сменившие свои партийные руководства, посылают приветственные телеграммы в ЦК ПОРП, — комментировали чуть позднее знакомые поляки, с которыми мы все тогда особенно искали контактов. Мы знали из газет о броске танков Рокоссовского и о рейде кораблей Балтийского флота к Гдыне. Варшавский комитет польской партии оказался на высоте событий настолько, что призвал людей выйти на улицы строить баррикады…»

Феликс Чуев так передает рассказ о последних днях пребывания Рокоссовского в Польше со слов А. Е. Голованова:

«В Польской Народной Республике на ее высоких постах он пробыл семь лет. В 1956 году там начались волнения, выступления против власти коммунистов. „Польское Политбюро не знает, что делать. День и ночь заседают и пьют ‘каву’, — говорил Константин Константинович. — А в стране сложная обстановка, убивают коммунистов… Я слушал-слушал, пошел к себе в кабинет и вызвал танковый корпус…“ В ту пору Польше не удалось порвать с социализмом. Но Рокоссовский был вынужден улететь в Москву — навсегда. Говорят, всего с одним чемоданчиком. Как обычно».