В итоге аттестат украшали, в основном, тройки — ну невозможно за пару месяцев изучить двухлетний материал, будь у тебя хоть семь пядей во лбу. Была лишь пара четверок да пятерки по русскому и астрономии. Главное, что аттестат мне все же выдали — а оценки уже никого не волновали.
Выпускной стал для меня не только помпезным праздником — он дал мне возможность еще раз эпатировать публику. Торжество проходило в роскошном городском театре с фресками, лепниной и гигантскими хрустальными люстрами. Мама сшила мне великолепное пышное бардовое платье с корсетом (а на фигуру я никогда не жаловалась, и корсет удачно подчеркнул красивые формы). Из остатков роскошной ткани мы с ней смастерили маленькую театральную сумочку на цепочке и расшили ее бисером. Соседка-парикмахерша тетя Алла как-то умудрилась сделать мне вечернюю прическу с мягкими локонами, собранными сзади, мастерски зачесав неровно отросшие виски (но волос уже было достаточно). Василиса одолжила свои украшения с полудрагоценными камнями.
Реакция окружающих, привыкших за несколько лет к моим безумным прическам, грязной рваной одежде и яркому макияжу, не обманула мои ожидания: учителя чуть не плакали от умиления и все норовили меня обнять и потрогать, всюду слышались удивленные возгласы, я была в центре внимания. Не иначе, как Золушка пожаловала на бал.
Вскоре все награждения закончились, и выпускной превратился в банальную пьянку. Больше всех чудили медалисты: одна зубрила предлагала всем подряд интимные услуги, и в тот вечер в театральную гримерку постоянно бегали парни, где их ждала любвеобильная отличница. Другая устроила стриптиз прям на фуршетном столе, не стесняясь учителей и родителей (несколько взрослых должны были следить за порядком, но у них ничего не вышло), еще одна подралась с одноклассницей из-за парня. И что им всем так башни посносило? Лишь моя бывшая подружка Оля, которая тоже выклянчила себе медаль, держалась более-менее прилично. Как ни странно, остальные вели себя мирно, даже отъявленные хулиганы. В общем, было что вспомнить.
А после праздника моя подготовка к экзаменам в ВУЗ продолжилась, до поступления оставался месяц. По русскому-то можно было отдать результаты ЕГЭ — девяносто восьми баллов было достаточно. Но вот английский, рисунок, живопись и композицию надо было наверстывать в темпе вальса.
В общем, было трудно. Многочисленные репетиторы, курсы в две смены. Наверное, было даже тяжелее, чем ходить в детстве во все эти кружки.
Но если б не эти титанические усилия и нервотрепка, мамина радость не была бы такой бурной, когда моя фамилия оказалась в списке поступивших на бюджет. А впереди ждала новая жизнь, полная безумных приключений, отчаяния и восторга, интриг, влюблённостей, дружбы и предательства. Но это уже совсем другая история.
— Да что ты там строчишь все время каждую ночь? — заглянул мне через плечо любопытный муж, стоило мне только взять в постель ноутбук.
— А я думала, ты уже спишь, — растерялась я, — да так, воспоминания всякие, подростковые рассказы, вроде того.
— Да что ты там можешь написать, — лукаво ухмыльнулся он, любитель постоянно меня подкалывать. И мечтательно добавил, — вот если б я написал, это было бы во сто раз интереснее. Вообще ведь ни у кого такого детства не было, как у меня. Спи давай, вон уже синяки под глазами от твоих бессонных ночей.
Конечно, он прав. Муж тоже наприключался в юношестве от души, хоть и в другом, более агрессивном и каком-то полукриминальном направлении. И у каждого трудного подростка — своя неповторимая история: безумная, веселая и страшноватая. Но в чем-то все эти истории похожи, есть у них что-то общее.
Ребят, как много хотелось бы рассказать: и о поиске себя в этом мире, и о решении проблем взаимопонимания полов, и о налаживании отношений с родителями. Но невозможно передать свой опыт, потому что для каждого он уникальный и неповторимый, до всего можно дойти только самому, набив немало шишек. И каждый приходит в этот мир решать свои задачи и сдавать свои экзамены.
Пока я писала, часто приходилось видеть литературную критику — вы имеете на это право, вам может не нравится мой стиль. Я совершенно спокойно к этому отношусь, потому что абсолютно не претендую на лавры писателя, мне лишь хотелось простыми словами рассказать эту историю.
Зачем? Ну это было нужно, в первую очередь, мне. Словами трудно описать, но какое-то переосмысление произошло, некий итог, поменялось немного отношение ко всему. Например, где-то на восемнадцатой главе даже удалось бросить курить — это произошло само собой (надеюсь, насовсем). Я начала писать по наитию, совершенно не рассчитывая кого-то заинтересовать, просто захотелось. И это пошло мне на пользу. А писать в форме рассказов оказалось удобно, чтобы посмотреть со стороны, собрать воедино разрозненные воспоминания. А вы мне помогли своим участием снова все это пережить.
Читать дальше