Мария Романова - Подростки бессмертны

— Да меня же мама убьет! — негодовала она, а мама у нее была действительно строгой и жестокой, еще хуже моей, — да и вообще, ты же только хуже сделаешь, и куда ты вообще пойдешь, что с тобой будет?

— Слушай, Оль, я все равно сбегу. Или так — или на тот свет, — угрожала я своим самоубийством.

После долгих уговоров она наконец сдалась, и мы пошли в туалет меняться одеждой. Оля, которую мама всегда хорошо и стильно одевала в секонде, брезгливо натягивала мои джинсы и кофту, одежка явно была ей маловата. Еще удалось уломать троечника-одноклассника (соседа по парте, с которым у нас сложились приятельские отношения) одолжить мне бейсболку. Также Оля вручила мне свой цветастый пуховичок, взяв его из раздевалки.

В этом прикиде (просто ужасном, по моим представлениям), оставив школьные принадлежности в классе, в сопровождении нескольких хулиганов, направляющихся покурить на улицу, мне и удалось проскользнуть мимо бдительной мамы, которая несла караул в холле. Как билось мое сердце, как я боялась, что план провалится! Но план сработал.

Оказавшись на улице, я побежала со всех ног, пока коленки не стали подкашиваться. Куда идти, я пока не придумала, и решила отправиться к своей собутыльнице Эльзе.

— Ну можно я до библиотеки доеду, ну пожалуйста! — уговаривала я неповоротливую пожилую кондукторшу.

Та проворчала что-то, но выгонять из троллейбуса не стала.

Эльза оказалась дома, она прогуливала техникум.

— О, какие люди! Давно тебя не видно, че на тусовку не ходишь? И че это за прикид у тебя? — удивилась она моему нежданному визиту.

— Да предки дома заперли, а я сбежала, можно у тебя перекантоваться? — спросила я, все еще дрожа от волнения после своего дерзкого побега.

— Но только пока мама не придет, она ругаться будет, — ответила Эльза.

Мы тупо сидели у нее дома, поедая бутерброды с колбасой, она рассказывала новые сплетни. Соваться на тусовку было рискованно — там меня сразу вычислят родители, а они уже наверняка скоро начнут поиски, обнаружив пропажу. Да и вообще лучше, чтобы поменьше людей знало, где я нахожусь.

За полчаса до возвращения мамы Эльза выставила меня за порог. Так я и осталась у нее в подъезде этажом выше, не зная, куда идти. Там же и заночевала.

Ступеньки были холодными и жесткими, и я тщетно старалась найти удобное положение, свернувшись клубочком. Удалось даже задремать — это был короткий тревожный сон, я вздрагивала от каждого шороха. А вдруг наркоманы придут? А если меня кто-нибудь выгонит отсюда, куда я пойду? Пару раз в подъезд украдкой выглядывала Эльза — передавала мне бутерброды. Как я ей завидовала в тот момент! Лежит в своей уютной постельке, а у меня тут зуб на зуб не попадает от холода.

Утром люди пошли на работу. Я боялась открыть глаза, притворяясь спящей, чтобы не вступать с ними в разговоры. Какая-то благородная дама брезгливо перешагивала через меня, презрительно бросив при этом привычное «наркоманы проклятые», после чего я отправилась мерзнуть во двор, карауля Эльзу.

На следующий день меня приютил еще какой-то малознакомый неформал — Эльза договорилась. Я сидела у него в комнате, боясь лишний раз высунуться, а его мама принесла тарелку жареной картошки и стакан молока. Я жадно набросилась на еду.

Но оставаться у него еще на день не было возможности — он и так с трудом уговорил родителей на ночевку.

Тогда я вспомнила номер подзабытой подруги Вики. К счастью, она оказалась дома, прогуливая школу, и сразу взяла трубку. Я обрисовала ей ситуацию.

— Ты это, щас встретимся с тобой, посмотрим, что можно сделать, — обнадежила она.

Полдня она прозванивала своих многочисленных друзей — фанатов Мумий Тролля и Земфиры. Наконец, нашелся подходящий вариант.

— Там одна девчонка, Бэла, ну она взрослая уже, одна живет, сама из другого города, а здесь снимает, — объясняла мне Вика, сумевшая найти нужного человека, позвонив ей прямо на работу, — только она с работы вечером придет, а мне дома надо быть, мамке обещала. Так что я тебе адрес дам, а там уж сама езжай, — и Вика дала мне немного мелочи на проезд. К тому моменту деньги я уже не аскала: Мотильда была в больнице, и никто, кроме нее, на такое не хотел идти. А одной как-то не очень, поэтому карманы мои были совершенно пусты.

Мы еще немного побродили с Викой, а когда расстались, я поехала по указанному адресу — ждать Бэлу в ее подъезде. Это была прогнившая сталинка на самой окраине города, трущобы всех трущоб.

Ждать Бэлу пришлось часа три, потом я увидела ее, открывающую нужную мне дверь на третьем этаже. Это была невысокая девушка лет двадцати, в некрасивой меховой шапке «кирпичиком», какие носили только недалекие взрослые. В покоцанной сероватой шубке и джинсах с вытянутыми коленками.