Сильвен Райнер - Эвита. Подлинная жизнь Эвы Перон

Отправляясь на мессу в годовщину смерти Эвиты, Исабель облачалась в траурные одежды. Седьмая дочь банкира из бедной испанской провинции Риоха, Исабель всегда оставляла возле своей постели пачку фотографий Эвиты. Требовалось как можно больше приблизиться к сходству, готовиться к возвращению.

Все началось заново 3 сентября 1971 года. Тело Эвиты, эксгумированное из могилы в Италии, куда его вывезли тайком, было возвращено Перону в Мадриде послом Аргентины. Таким способом Перону дали понять, что в стране о нем помнят. Военные и деловые люди вдруг сошлись во мнении, что возвращение Перона могло бы возвестить о чуде, которого все они ждали…

Останки Эвиты находились в Мадриде. Исабель приняла эстафету. С первых же месяцев 1974 года стало ясно, что идиллическая связь между народом и Пероном окончательно разрушена. Исабель должна была вновь завоевать сердца людей из бедных кварталов, совершить, наконец, невозможное, как сделала это Эвита!

Первого мая после гневной речи, направленной против непокорной молодежи, Перон простудился и заболел. В июне бронхит усилился. Тогда-то и подтолкнул он вперед Исабелиту. Она выполняла роль «укротительницы», как заявляли во всеуслышание некоторые молодежные фракции. Но стоило Исабелите появиться на публике, как зеваки начинали вопить снова и снова:

— Эвита! Эвита!

Доктор Льотта, изобретатель искусственного сердца, срочно вызванный к Перону, подписал последний бюллетень состояния здоровья президента, который, по его словам, подхватил обычный грипп, не вызывающий тревоги. На самом деле он ждал подходящего момента, чтобы подключить свой чудесный аппарат к груди «мачо». Но не успел.

Первого июля 1974 года Исабелита в слезах, окруженная министрами и генералами, объявила о национальном несчастье. Перон умер… Смерть Перона означала, что появился шанс, великий и страшный шанс. Может быть теперь, когда нация в горе, Исабелита под черной вуалью найдет нужные слова, верный тон, перейдет со стадии экстравагантной копии к стадии оригинала?

Перон отказался от бальзамирования. То, что происходило с Эвитой, было его вынужденным кошмаром «ради будущего». Теперь он оставляет свои увядшие лавры, знамена и людское море, удаляясь навсегда… В три часа утра 4 июля военные рассеивают толпу, грузят гроб на лафет пушки, и он покидает аргентинский парламент, здание которого, судя по словам проектировщиков, похоже на рейхстаг с его большой лестницей с двойными выступами, с его грифонами и бронзовыми дверьми. Двери осторожно открывают, пропуская Перона в его последний путь. Гроб везут к резиденции в Оливосе под грохот бронированной техники, вой труб и топот лошадиных копыт по мокрой мостовой. Тело покоится в огромном прозрачном ящике из пластика, словно гигантский зародыш, ожидающий нового рождения.

Исабелита — президент Аргентины.

Эвита одержала бы победу там, где Исабелита в ужасе немеет, но держит сцену одним своим гипнотизмом. Она потрясена, ошеломлена стечением обстоятельств, не предусмотренных историей. Нужно подождать, пока все прояснится. Присутствующие настороженно наблюдают друг за другом, обмениваясь враждебными взглядами и не обращая внимания на Исабелиту. Им выгодно, чтобы она пока что заняла место, и она занимает его. Исабелита произносит скупые слова, это еще один образ, она подготовлена к этому. Она олицетворяет собой хрупкий силуэт скорби, траура, который еще продолжается. Исчезла соединительная черточка между именами двух женщин, нет больше Хуана Перона. Люди, пресса задерживают дыхание, но у Исабелиты есть только слова печали, никаких мыслей о будущем, что предначертали ей авгуры.

Статус-кво сохраняется во имя призрака, фантома. Как долго, спрашивают себя окружающие, продержится эта Исабелита, подчиненная автоматизму поведения призрака? Балерина уже и не знает, когда ей быть Клеопатрой, а когда Козеттой…

В тени продолжается противоборство группировок: произошло два политических убийства со времени смерти «мачо», один сотрудник тайной полиции ранен, социальный пакт между профсоюзами и владельцами предприятий скомпрометирован. Все отщипывают от лакомства со своей, стороны.

Под первым же декретом она ставит не подпись Исабелиты, намекающую на Эвиту. Она подписывает декрет именем Мария-Эстелла, словно хочет отбросить навязанную ей роль, чтобы начать играть свою, не менее яркую. Исабель пытается порвать с Эвитой и ее мечтами. Но кто такая Мария-Эстелла Перон без тени Эвиты?