Сэм Ваагенаар - Мата Хари

После дальнейших представлений в других парижских салонах Маргарета в начале февраля танцевала на 45-м празднике «Dineur de Faveur» (Общества благотворительных обедов). Тогда ее имя впервые было написано как Леди МакЛеод. Мата Хари еще не родилась. Но газета «Курье Франсэз» уже успела высказать предположение, что «эта неизвестная танцовщица из далеких стран – необычная личность. Когда она не движется, она завораживает, а когда танцует – ее обволакивает еще большая таинственность».

На представлении у мадам Киреевской один из посетителей особенно заинтересовался Маргаретой. Месье Эмиль Гиме. Он был промышленником и знаменитым коллекционером. Чтобы разместить свою частную коллекцию, он построил музей восточного искусства на площади Иены в Париже. Он считался экспертом по восточным культурам. Но был ли он им на самом деле? Во всяком случае, одно несомненно – и он сам и его директор, месье Миллуэ, были совершенно очарованы голландской танцовщицей. Месье Гиме тут же взбрела в голову идея пригласить своих друзей на особое представление ее по-настоящему восточного жанра искусства. И снова случай изменил жизнь Маргареты.

Но разве мог месье Гиме представить своей публике восточную танцовщицу с совершенно невосточным именем Маргарета Гертруда Зелле? Даже во французском произношении это имя звучало несколько сомнительно. А леди МакЛеод? Тут тоже никто бы не поверил. Нужно было подобрать новое имя. После долгого обсуждения обоих имя Маргареты Зелле исчезло в забвении, а на сцене появилась Мата Хари.

Тем не менее, и «Мата Хари» было странным именем для танцовщицы из Индии, откуда она прибыла – по мнению месье Гиме. Во всяком случае, владелец музея восточного искусства далеко не был тем знатоком, каковым считался. Он предпринял как-то путешествие в Японию и привез оттуда первые в Европе и вызвавшие большой интерес гравюры. Он был в Египте и нескольких странах на Среднем Востоке, откуда вернулся с интересной коллекцией. Но восточные языки он не знал. Иначе он догадался бы, что имя Мата Хари происходит не из хинди, а из малайского языка. Но в Париже все равно не было человека, который знал бы это лучше или кого этот факт заинтересовал бы. Индия – Голландская Восточная Индия – не одно ли и то же? И то, и другое было где-то далеко на Востоке. Мата Хари самой было все равно. Как по ней, то она могла бы стать и индуской, и сиамкой, и китаянкой и лаосской, лишь бы звучало «по-восточному». Мата Хари – звучит так таинственно. А в данных обстоятельствах только это и имело значение. Но она сама наверняка знала, что « мата » означает «глаз», а « хари » – «день», то есть на самом обычном разговорном малайском языке «Мата Хари» означает «Око дня», а проще – «солнце».

Но имя подошло наилучшим образом. 13 марта 1905 года стал поворотным днем в жизни Маргареты. До приезда в Париж она лишь один раз была на сцене. В клубном спектакле в Маланге на Яве она сыграла королеву в музыкальной постановке пьесы «Крестоносцы». И уже тогда по мнение репортера местной еженедельной газеты «зрителям было трудно не восхититься этой элегантной актрисой-любительницей».

Но тогда, в 1899 году, успех представления был кратковременным. А здесь в Париже неизвестная девушка из Леувардена вдруг стояла на сцене в роли восточной танцовщицы. За одну ночь она стала сенсацией, о которой говорил весь Париж. Красивая молодая женщина из Голландии добилась успеха, который считал запретным ее отец, столь страстно стремившийся к элегантности. Она оказалась в центре мира, который обожал ее, поклонялся, завидовал ей, и в конце концов ее убил.

Месье Гиме немало сделал для своей новой актрисы. Второй этаж круглого здания музея, на котором находилась библиотека, превратился в индийский храм. Восемь колонн в нем были украшены цветами, достигавшими круглого балкона третьего этажа. С каждой колонны на обнаженную Мата Хари с завистью нимф смотрели статуи с неприкрытыми бюстами. Свет свечей усиливал таинственность атмосферы. Одна из самых дорогих статуй из коллекции месье Гиме – четырехрукий Шива происхождением из Южной Индии одиннадцатого века, трех футов высотой, окруженный кольцом из горящих свечей, топтал своей бронзовой пяткой карлика – была окутана живописным светом, создаваемым лучами прожекторов, установленных на потолке. Тщательно подобранная маленькая группа гостей (библиотека была диаметров всего в 7, 5-9 метров) могла видеть восточную танцовщицу достаточно хорошо с любого направления. В перерывах невидимый оркестр играл музыку, вдохновленную «индусскими мотивами и яванскими мелодиями».