Эдвард Рикенбэкер - Сражаясь с 'летающим цирком' (Главы 1-14)

Квентин собрал пилотов вместе.

- Послушайте, ребята, кто из вас совершил наибольшее число вылетов к линии фронта? Ты, Кёртис (Curtis)?

Кёртис покачал головой и ответил:

- Бакли или Буфорд - любой из них видел побольше, чем довелось мне.

Квентин оглядел всех и принял решение:

- Что ж, каждый из вас видел больше, чем я! Завтра утром ты, Бакли, будешь флайт коммандером вместо меня. Как только мы взлетим, командование возьмешь ты. Я займу твоё место. Мы попробуем каждого по очереди. Формально они могут сделать меня командиром, но фактически лидировать группу будет лучший пилот.

Вплоть до того дня, когда он пал смертью храбрых, Квентин Рузвельт продолжал летать под командованием одного из его пилотов. Сам он никогда не лидировал крыло.

Самнер Сьюэлл (Sumner Sewell) из Гарварда, Билл Тэйлор (Bill Taylor), погибший позже в бою, старина Хейни Хендрикс (Heinie Heindricks), который позже попал в германский плен, получив в бою десять ранений, и ещё добрая дюжина незаурядных личностей составляла 95-ю эскадрилью, - собрание, равного которому не было в мире - за исключением моей 94-ой.

Около восьми часов утра 7 мая 1918 года телефонный звонок французов поднял нас по тревоге. Четыре вражеских аэроплана летели над Понт-а-Мусоном в южном направлении. К счастью, как думали Джимми Холл, Эдди Грин (Eddie Green) и я, в это время дежурило первое крыло - моё. Мы запрыгнули в машины и с волнением наблюдали, как механики раскручивали пропеллеры.

- Выключить ток! - выкрикивает механик.

- Coupez! - отвечаю я, отключив его одним пальцем и просовывая остальные в меховые перчатки. Три или четыре удара снизу по ручке управления - и механик замирает на мгновение, глядя мне в лицо поверх фюзеляжа.

- Контакт? - решительно вопит он.

- Есть контакт! - кричу я в ответ, щёлкая переключателем.

Холёный мотор заходится рёвом с первого оборота, и практически в то же время я вижу, что Холл и Грин так же готовы к нашему занятию. Мгновение спустя три машины отрывают вращающиеся колёса от земли и направляются к маленькому городу Понт-а-Мусон на Мозеле (Moselle), набирая высоту.

Когда я взглянул вниз и обнаружил под собой крыши Понт-а-Мусона, мой альтиметр показывал высоту 12 000 футов. В глубине германских позиций в небе никого не было, поэтому я обратил пристальный взгляд на восток по направлению к Сен-Мийелю. Извилистая река бежала расплывчатой линией вокруг холмов близ Сен-Мийеля и наконец исчезала около далёкого Вердена. Я рассмотрел местность поближе и мгновенно различил движущуюся тень в двух или трёх милях вглубь нашей территории в окрестностях Бомона, на половине расстояния до Сен-Мийеля. Вот и бош - это я увидел с первого взгляда. Похож на двухместник, явно корректирующий артиллерийский огонь гансов против каких-то американских позиций за Бомоном. Я покачал крыльями, чтобы проинформировать о моём открытии компаньонам и как только сделал это, то увидел, что "Ньюпор" Джимми Холла выполняет такой же маневр. Наша тройка вместе устремилась в атаку.

Как только мы приблизились к нашей беспечной жертве, я заметил взрыв снаряда немецкого "Арчи", но не возле себя, а поблизости от их машины. Снаряды гансов образовывали чёрный дым, что и отличало их от снарядов союзников, для которых был характерен белый дым. Двухместный "Альбатрос" мгновенно развернулся и стал снижаться в сторону Германии.

Через мгновение ещё три немецких снаряда разорвались перед отступающим двухместником. И эти три разрыва находились приблизительно на нашей высоте. Похоже, что это был заренее условленный метод общения, которым артиллеристы на земле поддерживали связь с аэропланом высоко над ними. Они сообщали "Альбатросу", что три наших быстрых истребителя приближаются с востока, и дымами разрывов они указывали точную высоту, на которой мы летели.

Много раз мне доводилось наблюдать эту удивительную сигнальную сработанность между зенитчиками и немецкими аэропланами. Однажды со мной произошёл случай, когда снарядные разрывы указали бошам на моё присутствие над облаками, где я укрылся, расчитывая преподнести сюрприз приближавшемся гансам. Это восхитительное взаимодействие между германской артиллерией и их авиаторами могло бы с большой пользой быть перенятым и нашей армией. Ведь ценное предупреждение получали не только угрожаемые машины, но и самолёты подкрепления могли видеть разрывы на большом расстоянии и лететь на выручку, располагая полной информацией о количестве, высоте и, возможно, даже типе машин неприятеля перед ними.