Дмитрий Горчев - Поиск Предназначения (сборник)

В общем, я решил сделать что-нибудь смелое и сильное и зашёл в единственный в нашем городе компьютерный магазин. Год, я ещё раз напоминаю, был девяносто первый, и никакого компьютера я до той поры в глаза не видел и вообще смутно представлял себе, что он мог бы делать.

У продажной стойки стоял молодой человек неопределённой наружности (это сейчас достаточно сказать «менеджер торгового зала», и все уже понимают, о ком идёт речь).

«Есть ли у вас компьютеры?» – спросил я его решительно. «Да! – обрадовался молодой человек. В глазах его загорелся нездоровый огонь. – А вам какой бы хотелось: эй-ти или экс-ти? Тут вот только что подвезли икс-восемьдесят шестые белой сборки». «А вот это, – сказал я тупо, – чего вы сейчас сказали: эй-ти, экс-ти – они вообще чем друг от друга отличаются?»

Огонь в глазах молодого человека медленно угас: «Да ничем особенно не отличаются – серенькие, беленькие. Да посмотрите там сами в торговом зале – может быть что-нибудь приглянётся». Тут молодой человек с сомнением посмотрел на мои старые зимние ботинки.

В общем, не купил я тогда себе компьютера, и в принца персии сыграл только год спустя.

Как-то однажды путешествовал я с одним английским, а точнее было бы сказать, британским банкиром по разным захолустным городам внутреннего Казахстана.

Нынешнему цивилизованному человеку даже и не нужно ничего про эти города знать: все они одинаковы и невыносимо тоскливы. Степь, пыль, серые пятиэтажки, центральная площадь с бывшим горкомом партии. Гостиница с телевизором «Рубин» и влажными простынями.

Банкир был джентльменом выпуска начала прошлого века, то есть абсолютно безупречным. Доктор Ватсон в исполнении артиста Соломина рядом с ним смотрелся бы весьма неубедительно. Кажется, у банкира даже были серебряные часы в жилетном кармане. Представлял он Всемирный Банк Развития по линии льготных кредитов, а я был при нём переводчиком.

Встречали нас, понятное дело, везде на самую широкую ногу, но банкир кушал обычно скромный салатик и выпивал минеральной воды без газа, после чего вежливо откланивался.

Где-нибудь ближе к вечеру, впрочем, мы с ним заказывали за свой счёт в гостиничной столовой по триста виски и беседовали о том, о сём. Как-то мы с ним подружились, да оно и понятно – с кем ему ещё было поговорить в городе Джезказгане?

Он был действительно могучий старик. Рассказу его о том, как он однажды в сорок шестом году вёз двести тысяч долларов зарплаты для британских легионеров в набитом изнутри и облепленном снаружи индийском поезде или снимал дворец раджи где-то во внутренней Индии за один фунт стерлингов в сутки, мог бы позавидовать сам Редьярд Киплинг.

Однажды за ужином британец рассказал мне секрет.

«С центральной площади Лхасы, – сообщил он, аккуратно расчленяя ножом то, что в гостиничном ресторане называлось бифштексом, – каждую пятницу ровно в шесть часов утра отходит жёлтый автобус. Запомни хорошо: жёлтый. Он берёт пассажиров, их всегда очень мало, и уезжает. И никогда не возвращается».

«Ну? – спросил я тупо. – А куда идёт-то?»

«В Шамбалу», – невозмутимо ответил британец, умудрившись наконец отпилить от бифштекса кусок.

«А почему не возвращается?» – ещё тупее спросил я.

«Потому что из Шамбалы никто не возвращается, – терпеливо объяснил британец. – Потому что незачем».

«То есть автобус каждый раз новый?»

«Мммм, – он отрицательно потряс головой, наконец прожевал, проглотил. – Один и тот же. Он вообще один всего автобус. Ездит только туда. И никогда не возвращается. Потом снова едет туда и опять не возвращается. Понимаешь?»

Да, и вот как раз в Джезказгане британский банкир однажды допустил большую промашку, в результате которой мы с ним угодили на традиционный казахский обед.

Обед был роскошен и немыслимо традиционен. Я сам, родившись и прожив в Казахстане тридцать лет, на такой обед попал впервые, ибо раньше не приглашали.

Казахи, кстати сказать, народ вполне продвинутый – многие из них закончили Оксфорд, а некоторые даже и Кембридж, но это был не тот случай. На первое нам подали варёный курдючный жир. Курдюк – это то, что у овцы вместо хвоста. Я, улыбаясь и параллельно исполняя переводческие функции, проглотил кусок, надеясь этим отделаться, но мне тут же навалили добавки. Я содрогнулся, но, впрочем, тут же порадовался, что не я тут самый почётный гость, ибо самому почётному гостю принесли голову барана с продолбленным черепом из которого надлежало есть ложкой мозги.